Читать «Первое ружье, первая любовь» онлайн
Артур Пилтакян
Глава 1
Последний день в школе
Я сижу в классе за партой перед Марией Христофоровной нашим классным руководителем. Яркий солнечный свет заливает комнату. Окна распахнуты. Тёплый ветерок доносит до нас сладковатый запах цветущей акации. Обычного шума нет – начались каникулы. Закончился ещё один учебный год. Уменя теперь не полное среднее образование – семь классов. Сам по себе этот факт не кажется мне столь уж значительным, но у меня с ним связаны некоторые надежды.Успешное завершение учебного года у нас дома всегда отмечалось, как небольшой семейный праздник. ная, чем интересуется каждый из нас – я и моя младшая сестра Карина – родители на этих праздниках вручали нам подарки.
Страстью сестры были камни, как она говорила «минералы». Из всех школьных походов или наших «семейных» путешествий, она всегда приносила интересные, по её мнению, образцы и на куске картона, укрепляя проволокой, размещала найденные камни, под каждым писалось его название и указывалось место, где он был найден. К слову сказать, в её коллекции, постоянно пополнявщейся, не было, по моему ни одного стоящего экземпляра. В прошлом году, ценя её увлечение, родители подарили Карине прекрасно изданную книгу академика Ферсмана «Занимательная минералогия» с красочными иллюстрациями, советами любителям – геологам, перечнем снаряжения для экспедиций и так далее.
Что же касается меня, то как и многие мои сверстники, я мечтал иметь ружьё, стать охотником, следопытом, выслеживающим зверя по его следам и, главное, метко стрелять. Словом, быть похожим на героев Майн Рида, Фенимора Купера, Корбета. Для меня отец купил в букинистическом магазине два тома старинной, изданной в 1915 году, книги когда-то известного автора Сатунина «Млекопитающие кавказского края» и более современный «Атлас следов зверей и птиц" советского охотоведа А. Формозова. Обе книги были подарены по случаю моего относительно успешного окончания учёбы в прошлом году. Эти книги были мне особенно дороги. Если Карина училась хорошо, частенько пребывая в отличницах, то мои успехи были поскромнее, но всё же удавалось заканчивать учебный год без «помарок».
И этот год, хотя и были некоторые шероховатости, должен был, как я надеялся, закончиться для меня хорошо. Но сейчас, сидя перед Марией Христофоровной я чуствую некоторое беспокойство. Почему ей пришло в голову задержать именно меня, когда я уже уходил из школы? Я с беспокойством слежу за ней, пытаюсь понять, куда она клонит. В её руках мой дневник, она листает его, с суровым видом посматривает на меня и говорит, говорит. Пытаюсь вспомнить чем мог провиниться, тем более что, если и были какие-то «неблаговидные» дела то надо бы привлечь к разговору и двух моих друзей, ибо все мы делали сообща. Я слышу, как они разговаривают во дворе. Марии Христофоровне их тоже надо было бы пригласить на «собеседование». Но её внимание, сосредоточенное только на мне озадачивает.
Я сижу перед ней с угрюмым видом, что не производит на неё впечатления. С удовольствием поднялся бы и ушел, но этого, конечно, не сделаю. Пожалуй, стоит признать, что наш класс считался чуть ли не самым бедовым в школе. Больше всего нареканий получали ученики нашего класса, бедным их родителям приходилось постоянно, против желания чуть ли не дежурить в школе. Многие одноклассники закончили этот учебный год с не совсем хорошими записями в дневниках. Угнетающее чувство, что подобное может произойти и со мной, судя по агрессивному тону Марии Христофоровны, не покидает меня. Я уже не слушаю её и думаю о своём.
