Читать «Первое дело Василисы Потаповой» онлайн - страница 7

— Нет, но… — Никитин замялся. — Василиса Павловна, я человек маленький и не могу решать сам, о чем можно говорить, о чем нет. Обещаю, я проконсультируюсь на этот счет со следователем и расскажу вам все, что он разрешит. А пока давайте побеседуем, ладно?

Я хотела проявить строптивость, но сообразила, что самый быстрый способ получить хоть какую-то информацию — выслушать их вопросы, и согласилась. Никитин проводил меня в пустующую каморку консьержки на первом этаже, усадил в единственное кресло, а сам устроился на прихваченной из Радкиной квартиры табуретки.

— Вы давно знакомы с Радмилой э… Георгиевной?

— Со школы.

— И сегодня приехали по ее просьбе? Когда и в какой форме она попросила вас приехать? Чем объяснила свое желание с вами увидеться?

— Ничем не объяснила. Она, знаете ли, была не в состоянии объясняться. Прорыдала «Приезжай скорее» и бросила трубку. А звонила около одиннадцати.

— И вы все бросили и немедленно поехали сюда? Выходит, она ваша близкая подруга?

— По-моему, вы склонны к преждевременным выводам, Григорий Мстиславович, — осторожно сказала я. — Представьте, что вам позвонил ночью школьный товарищ и, рыдая, попросил немедленно приехать. Неужели вы отправились бы досыпать на том основании, что недостаточно близкие с ним друзья?

Никитин посмотрел на меня с неприятной пристальностью.

— Наверное, нет. Но вы мне не ответили. Или ваш вопрос подразумевает, что вы не особенно дружили?

Внутреннее чутье подсказало мне, что человек этот въедлив и мои попытки отвечать уклончиво только подольют масла в огонь. Перспектива до утра сидеть в конуре, пропахшей щами и лекарствами, и играть в словесные игры с непрошибаемо вежливым и настойчивым ментом, меня привлекала мало. Поэтому, взвесив «за» и «против», я решила не запираться.

— Нет, напротив, мы довольно близки.

Никитин правильно оценил мою решимость быть откровенной и торопливо (пока я не передумала) попросил описать характер моей подруги. Я, тщательно подбирая слова, сообщила ему, что Радка — человек эмоциональный, порывистый, что настроение у нее переменчиво, как ветер на границе атмосферного фронта, что живет она больше чувствами, чем разумом, и временами вспыхивает как порох, но обычно быстро меняет гнев на милость, потому что по сути своей девушка незлая, просто очень невыдержанная.

— А скажите, психических отклонений у нее никогда не наблюдалось?

— Нет.

Тут я испугалась не на шутку. Уже с первых вопросов Никитина у меня сложилось впечатление, что они подозревают в убийстве не кого-нибудь, а Радку. Последний вопрос места для сомнений не оставлял. Больше того, теперь я, пожалуй, знала, кто жертва. В сбивчивой Радкиной тираде прозвучало имя Сереги. Неужели?..

— А какие у нее отношения с мужем?

Так и есть! Теперь мне следовало быть предельно осторожной. Прямая ложь (замечательные, мол, отношения) для ответа не годилась. Любой сосед, живущий в радиусе слышимости, наверняка сообщит милиции о буйных и затяжных скандалах, которые Радка имела обыкновение закатывать супругу. Скандалах с дикими воплями, битьем посуды и порчей мебели. Тот факт, что участие в них Сереги было исключительно номинальным (иными словами, он всего лишь сидел в уголку и бормотал что-то примирительно-успокоительное, вжимая голову в плечи, когда в него летел очередной тяжелый предмет), положения Радки не облегчал. Хотя мне как психологу хорошо известно, что покорное поведение жертвы провоцирует обидчика на агрессию, сообщать об этом Никитину явно не стоило. Русский менталитет для этой истины не приспособлен — у нас обиженных любят и жалеют тем больше, чем больше они позволяют вытирать о себя ноги.