Читать «Первая женщина на русском престоле. Царевна Софья против Петра-«антихриста»» онлайн - страница 84

Шакловитый почувствовал, что пора вмешаться. Это было не по чину, но положение царевниного аманта давало некоторые права. Отвернувшись от картины, он сделал примирительный жест в сторону неудачливого полководца.

— Послушай, Василий Васильевич, — произнес он мягко, словно ребенка успокаивал. — Софья Алексеевна вовсе не хотела задеть твою честь или поставить под сомнение храбрость и преданность. Я, к сожалению, плохо знаю латынь, поэтому не все понял из ваших слов, но, уверен, что она просто хотела сказать, что ты действовал как дипломат, ища длительные выгоды, но положение в Москве таково, что жизненно важна большая победа здесь и сейчас. Победа такая, которую можно предъявить народу, которую, так сказать, можно потрогать. Твои же будущие выгоды хороши, но они не видны ни московским обывателям, ни думным людям. Не правда ли, Великая государыня?

Он повернулся к царевне, которая уже успела взять себя в руки. «Сейчас не то время, чтобы ссориться со своими сторонниками», — в который раз повторила она про себя как заклинание. Недовольно покосившись на Шакловитого, она согласно кивнула головой.

— Прости, Василий Васильевич, просто на сердце наболело. Конечно, ты сделал все, что мог, и наша монаршая милость не заставит тебя ждать, помимо того, о чем было обещано при встрече.

Ты заслужил отдых. Можешь несколько дней побыть дома.

— Я бы предпочел уехать в пожалованное тобой, Софья Алексеевна, Медведково.

— Конечно. Поступай, как тебе заблагорассудится. А мы с Федором Леонтьевичем еще немного потолкуем. Можешь идти к своей жене и детям.

Опустив глаза, в которых блеснули слезы обиды, Голицын с поклоном вышел из Софьиного кабинета. Вот это унижение, так унижение! Получить отставку при новом любовнике, безродном дворянинчике, который еще и заступаться за него, Гедиминовича, вздумал — что может быть оскорбительнее? Хорошо еще, что за поздним временем во дворце не осталось никого из бояр и окольничьих, а комнатные люди не в счет. Завтра только и разговоров будет, что об его позоре, так что, пока все не успокоится, надо уехать от Кремля куда-нибудь подальше. Медведково — это он хорошо придумал. Во-первых, надо действительно присмотреть, что там без него строители возвели, а во-вторых, в случае надобности можно быстро в Москву вернуться.

Дежурившие у Красного крыльца стрельцы распахнули перед князем дверь, и он быстро вышел на улицу, стараясь сохранить значительность в движениях. Ну, Софья, я никогда не прощу тебе этого вечера, даже если доживу до ста лет!

А Софья, проводив глазами Голицына, повернулась к Шакловитому.

— И кто тебе позволил вступать в наш разговор? Тоже мне, защитничек нашелся. Чует мое сердце, князь Василий не все договаривает.

Нечисто туг все, Федя! Василий Васильевич еще тот дипломат! Убедит кого угодно и в чем угодно. Это он на войне робкий, а в разговоре любого победит. Можешь мне поверить!

Покачав головой, Шакловитый подошел к Софье и, одной рукой обняв ее за талию, другой начал ласково поглаживать ее по волосам, точно маленькую девочку. Она прильнула к нему, отдавшись расслабляющей ласке.