Читать «Первая женщина на русском престоле. Царевна Софья против Петра-«антихриста»» онлайн - страница 81

— Чего же мы боимся? Стрельцы из похода вернутся злые, как цепные псы. А кто виноват в их позоре? Великая государыня! Сейчас не то время, по колоколу их не поднять даже Шакловитому, тем более что Федор Леонтьевич, боясь нового бунта, самых горластых разослал по дальним гарнизонам.

Правда, я не очень уверен, что Петр Алексеевич готов воевать с сестрой. Ему кроме его преображенцев и Немецкой слободы больше ничего не надо. Я с ним намедни попытался потолковать о будущем, а он мне: «Не сейчас, князь Борис, мне Прешбург штурмовать надо». Царица Наталья Кирилловна тоже от собственной тени шарахается, боится, что отравят. Вряд ли она захочет ссориться с Кремлем… Есть, правда, у меня одна мыслишка, этакий casus belli .

Почему бы не попробовать?

Услыхав латынь, Нарышкин и патриарх одинаково поморщились.

— Ты того, Борис Алексеевич, говори по-русски, — попросил Лев Кириллович князя. — Я этих твоих слов не понимаю, а кир-Иоакиму вообще их слушать зазорно. Как бы в папизме кто не обвинил! — Он хохотнул, но тут же осекся. — Так что ты там за белю придумал?

— Повод к войне, Лев Кириллович. А что, если нам и Кремль, и Преображенское перепугать до полусмерти? У кого-нибудь из них нервы не выдержат — вот и повод к перевороту. Петр ли Алексеевич изволит приструнить сестрицу, или та вздумает обидеть брата, в любом случае мы сможем взять управление на себя и убрать Софью Алексеевну из Кремля. Думаю, что Новодевичий монастырь будет для нее самым подходящим местом.

Голицын с Нарышкиным покосились на патриарха, который был сегодня более молчалив, чем обычно. Старику целый день неможилось, и он с трудом следил за нитью разговора. При упоминании о монастыре он широко раскрыл полуприкрытые глаза.

— Это хорошая мысль, Борис Алексеевич. И под присмотром, и от Москвы недалеко.

— А Федьку на дыбу, — почти взвизгнул Нарышкин и, забыв о благочинии в присутствии патриарха, стукнул кулаком по столу, отчего громко звякнули стоявшие на нем чашки и нетронутые блюдечки с вареньем.

— Можно и на дыбу, — покладисто согласился Голицын, завидовавший в душе главе Стрелецкого приказа. — Главное, его от царевны убрать, а то этот цепной пес будет защищать ее, пока не сдохнет.

— Вот-вот, сдохнет! — затряс пальцем перед лицом Голицына Нарышкин. — Туда ему, подлецу, и дорога! Даром, что недавно бегал на посылках, а теперь, гляди, — окольничий, наместник Вяземский! Знаю, зачем ему надо посадить Соньку на престол! Через нее власть большую захватить хочет!

Голицын покосился на своего соратника — чья б корова мычала, — но промолчал, здраво полагая, что ему не резон ссориться с родственником будущего царя.

Тени успели изрядно удлиниться, перебегая от цветка к цветку, прежде чем гости, наконец, оставили патриарха наедине со своими мыслями. Как же суетен мир! Если бы грядущая смена власти не была столь важна для возглавляемой им церкви, он бы никогда не стал вмешиваться в столь неприятные для него вещи. Тихо прошептав молитву, Иоаким размашисто осенил себя крестным знамением и отправился отдохнуть в свою келью, обставленную со спартанской скромностью. По дороге он увидел перед собой как живого Сильвестра Медведева и погрозил ему посохом. Погоди, папежник проклятый, мы еще с тобой посчитаемся, когда к власти придет молодой царь! Будешь знать, как с иезуитами знаться!