Читать «Первая женщина на русском престоле. Царевна Софья против Петра-«антихриста»» онлайн - страница 38

— И что дальше? — опустив глаза, глухо спросил Голицын, изучая на резном столе узор древесины.

— Вы, бояре, будете судить его за измену. И если он не сможет оправдаться…

— Не подадим ли мы дурной пример, казнив представителя первостатейного рода? Если холопы поймут, что княжеская кровь — что вода, то не приведет ли это к новой череде смертей? — пробормотал Милославский, гордящийся длинной родословной.

— Дядюшка, вспомните убийство Долгоруких. Стрельцы с ценностью княжеской крови уже давно разобрались. А вот если мы не казним Хованских, то уголек бунта будет тлеть еще очень долго. Я больше не желаю ничего слышать о бунтовщиках! Пишите указ, а ты, Федор Леонтьевич, помоги князю… На сем заседание окончено, господа! Василий Васильевич, задержись, пожалуйста.

Ближние бояре потянулись на выход, вздыхая и сокрушенно качая головами. Шутка ли — пролить кровь представителя одного из древнейших и выдающихся русских родов! Да и прецедент создавать совсем не хочется. Царевна-то, Софья, нравом оказалась крутовата, вон как легко говорит о казни Тараруя. Как бы второго Грозного не появилось на Руси. Дело-то такое: главное — начать, а потом может и не остановиться. Еще недавно, как и все царские сродственницы, пряталась в тихой светелке или ездила в карете с наглухо задернутыми шторами, а теперь вон что себе позволяет — сидит с открытым лицом в окружении мужчин и командует ими, как своими холопами. Чудно, однако! А около нее еще две девки вьются — сестра Марфа и тетка Татьяна Михайловна, которая еще при царе Федоре (царствие ему Божие?) во все государственные дела лезла, а Федор Алексеевич с ней советовался по причине слабости характера. Если так дальше пойдет, то и своих баб будет в доме не удержать. Ох, беда великая! А все князь Иван виноват, когда решился на борьбу с Нарышкиными. Его это происки, не иначе! Надо будет царевну как-нибудь поделикатнее убедить, чтобы она отправила его на покой, а то как бы старик чего еще не учудил.

То ли дело Наталья Кирилловна со своим сыночком и приближенными боярами! Сидят себе тихонечко, на все службы ходят да ведут неспешные разговоры о божественном. Не чета Милославским!

Одна беда: только Софья Алексеевна может сейчас справиться со стрельцами, надо отдать ей должное. Вот и приходится помалкивать и со всем соглашаться. Хорошо хоть в аманты царевна взяла себе не бешеного пса Шакловитого, а благовоспитанного князя Василия. Тот свой, случись что — пособить сможет, а Федор Леонтьевич зарежет за неуважение к царевне и «Верую!» произнести не успеешь!

Так, вздыхая в душе о тихих временах, бояре разбрелись по своим делам, и Софья осталась одна с князем, посматривавшим на нее со странным выражением, смысла которого она не могла понять.

— Василий Васильевич, последнее время ты ходишь каким-то понурым, молчишь. Я тебя чем-то обидела?

— Помилуй Бог, Софья Алексеевна! Да я тобой восхищаюсь сверх всякой меры! Мне и в голову не могло прийти, что из тихой маленькой девочки вырастет такая государыня, что не стыдно показать всей Европе! Был бы жив Алексей Михайлович, — царствие ему небесное! — он бы тоже гордился тобой, как и твой учитель Симеон Полоцкий! Как же прав был святой отец, когда уговаривал твоего батюшку позволить царевне постигать науки наравне с царевичами! Я тоже преклоняюсь перед твоим умом и радуюсь твоим успехам, как если бы ты была моей дочерью…