Читать «Первая женщина на русском престоле. Царевна Софья против Петра-«антихриста»» онлайн - страница 26

Когда молодого князя Долгорукого скинули на копья (у Софьи перед глазами снова взметнулись ввысь руки падающего на холодную сталь князя Михаила), то апосля, когда людишки поуспокоились, стрельцы снесли его тело батюшке, который, как вы знаете, уже давно не встает с постели. Принесли — и попросили прощения за убийство сына. Старик вроде как простил и даже велел вынести им по чарке вина. Стрельцы выпили за здоровье старого князя и пошли со двора. Они уж, почитай, за ворота вышли, как их догнал княжеский холоп и сказал, что старик, мол, говорит: «Щуку убили — а зубы остались». Стрельцы-то вернулись и, взяв его с постели, порешили, а дом разграбили.

— Вот глупый старик, — стукнула по подлокотнику кулаком Софья, которая хоть и не любила Долгоруких за то, что те взяли сторону Нарышкиных, но не могла простить стрельцам пролитие княжеской крови, да и бессмысленная смерть Юрия Алексеевича не вызвала у нее ничего, кроме досады. — Ладно, когда все утихнет, я позабочусь о его вдове… Что еще?

— Стрельцы говорят, что на сегодня они дела закончили. Слышите — набат затих? А завтра снова придут ко дворцу и будут требовать Ивана Алексеевича на Царство.

Обе Марфы, сидевшие рядом на лавке, застеленной ковром, как по команде ахнули и схватились за руки, сияя от восторга. Даже Татьяна Михайловна скупо улыбнулась своей племяннице. У Софьи же от счастья сжалось сердце, и она закрыла глаза ресницами, чтобы никто не увидел засиявшей в них неистовой радости. Спасена! Теперь спасена! Нынче Нарышкиным будет уже не так легко сослать ее куда-нибудь туда, куда Макар телят не гонял.

Как любит говаривать Василий Васильевич: «A la guerre comme a la guerre».

Пусть теперь локотки себе покусает!

— Верка, ты сущий клад! — радостно пискнула царевна Марфа, покосившись с опаской на свою сестру.

— Не порти мне слуг, — притворно нахмурилась Софья. — Была бы клад, если бы поесть чего-нибудь принесла, а то хороши царевны, не говоря уже о Марфе Михайловне, — в собственном дворце голодные сидят.

Верка слегка замялась, но потом, собравшись с духом, показала царевнам узел, который во время разговора прятала за спиной:

— Я тут пирожков немного принесла. Меня одна знакомая стрельчиха угостила. Не изволите ли откушать, а то на кухне, говорят, даже все соленые огурцы растащили. Угощайтесь, если не побрезгуете!

Она робко протянула Софье довольно большой сверток, в котором оказались еще теплые пирожки с рыбой, капустой и грибами.

Софья хотела осадить холопку, посмевшую угощать царевен плебейской пищей, но от узла так вкусно пахло, что она сглотнула голодную слюну и милостиво кивнула, с трудом борясь с желанием схватить первый попавшийся пирожок.

— Накрой на стол. Будем чай пить.

— Не изволите беспокоиться, Софья Алексеевна! Сейчас все сделаю в лучшем виде. — И Верка опрометью кинулась за кипятком, чуть не сбив Милославского, шедшего ей навстречу вместе с князем Хованским и старым, но еще крепким князем Никитой Ивановичем Одоевским.