Читать «Пепел Вавилона» онлайн - страница 287

В первом случае надо было отказаться от сознания несуществующей неподвижности в пространстве и признать неощущаемое нами движение; в настоящем случае — точно так же необходимо отказаться от несуществующей свободы и признать неощущаемую нами зависимость».

Анна наслаждалась моментом. Потом закрыла окно с текстом и издала короткий и тихий звук — как всегда, дочитав книгу. Анна любила Библию и всегда находила в ней утешение и поддержку, но Толстой, безусловно, находился на втором месте.

Принято считать, что слово «религия» происходит от латинского religere, означающего объединение, но Цицерон утверждал, что настоящий корень этого слова — relegere, «пересматривать». На самом деле, ей нравились оба ответа. Чувство любви и общности, объединяющее людей, и порыв вернуться к любимой книге для неё мало чем отличались. Оба давали ощущение покоя и обновления. Ноно говорила — это значит, что она интроверт и экстраверт одновременно. На это Анна ничего не могла возразить.

Официально корабль лунной корпорации «Трахтман» носил им «Абд ар-Рахман Бадави», но на борту его называли «Эбби». Вся история этого корабля отпечаталась в его теле. Коридоры имели разную форму — в зависимости от стиля того времени, когда их добавили, или от того, что удалось извлечь со списанного в утиль старья. В воздухе постоянно пахло новым пластиком. Ради экономии реакторной массы гравитационная тяга поддерживалась на ничтожной одной десятой g. Высокие, как собор, грузовые палубы, расположенные много ниже той, где сейчас находилась Анна, были полностью забиты всевозможными вещами, которые могли понадобиться новой колонии на Евдокии — палатками, пищевыми утилизаторами, двумя маленькими термоядерными реакторами и огромным количеством биологических и сельскохозяйственных объектов. На Евдокии имелись еще два поселения. В этом, одном из самых населенных колонистских миров, жила уже почти тысяча человек.

Когда «Эбби» прибудет на место, популяция утроится, и Анна, Ноно и Нами тоже станут её частью. Проживут там остаток жизни, будут учиться выращивать то, что годится в пищу, и узнавать свой новый, неведомый, обширный Эдем. И может быть, строить общественные институты, которые навсегда определят форму присутствия человечества в этом мире. Первый университет, первую больницу, первый собор. Всё это ожидало Анну и других колонистов, чтобы воплотиться в реальность.

Не на такую пенсию рассчитывала Анна, не такого будущего она ждала. Иногда по ночам ей становилось страшно. Не столько за себя, как за дочь. Она всегда думала, что Нами будет расти в Абудже, с кузинами, поступит в университет в Санкт-Петербурге или Москве. Теперь её охватывала тоска при мысли, что Нами никогда не узнает жизни в среде огромного современного города. Что они с Ноно не будут стареть вдвоём в маленьком домике возле скалы Зума. Что когда придёт черёд уходить, её прах развеют над незнакомой водой. Зато в Абудже голодных ртов стало на несколько тысяч меньше. Для оставшихся на Земле миллиардов это ничто, но ведь если мелочи сложить вместе, что-нибудь да получится.