Читать «Патефон» онлайн - страница 3
Лев Куклин
Мои брюки, мои бедные школьные брюки, – они же выходные и парадные, ибо вторых у меня на тот момент просто не имелось в наличии – так вот, они в известном месте натягивались тугим шалашиком. И как только выдерживала моё внутреннее давление тонкая изношенная материя! Как она только не лопалась!
Странное дело: ежели честно признаться, то я острым внутренним чутьём осознавал, что эта самая моя реакция была даже приятна Тамаре, и ежели бы она не происходила таким явным образом и вообще никак не проявлялась – она бы, наверное, даже удивилась или обиделась.
А так – всё было в полном порядке...
Конечно, она никак эту мою реакцию специально не подчеркивала, и уж словесно вовсе не комментировала, но так... так понятно прижималась ко мне – не боком, а своим девичьим, налитым силой, фронтом, словно забирая меня вместе со всем реагирующим организмом внутрь себя, вбирала, впитывала, зажимая мою восставшую суть между своих могучих ляжек.
Я почти стонал от неведомого мне раньше мучительного наслаждения. Танцы, ну – конечно же! – танцы! Под патефон...
Пластинка кончалась, и я с замиранием ждал, что же делать, когда она совсем кончится, оборвётся печальным звуком в воздухе, как тогда себя вести, куда деть свою зримую реакцию... Но Тамара женским демоническим чутьём, по моему глубокому мнению – сверхъестественным, понимала моё состояние.
По её губам не скользило даже тени усмешки, но какая-то лёгкая зыбь улыбки и сочувствия и собственного удовлетворения пробегала по лицу, как прикосновение паутинки, и я всё же улавливал это прикосновение паутинки удовлетворения, если не сказать – удовольствия, улавливал остро циркулирующими во мне соками, индуцированными её настроем.
Цепко прижимаясь ко мне и прихватывая на всякий пожарный случай меня крепенькой левой рукой, Тамара, не сбиваясь с темпа, подталкивала меня коленом и животом ближе к ящичку и чёрному диску, который угрожающе замедлял ход, правой рукой накручивала заводную изогнутую ручку (подобие дому, как сейчас незадачливый шофёр пытается пустить стартёр) и ставила никелированную головку микрофона с иглой на вывихнутой шейке снова на начало, на самый краешек пластинки.
Мои боль и острое наслаждение продолжались, и не было сил, да и не появлялось желания прервать эту мучительную и прекрасную пытку.
Незаметно стало совсем темно. Ещё некоторое время мы продолжали топтаться по середине комнаты в полной черноте, слушая только прикосновение тел, но не видя даже слабых контуров друг друга. Да и вообще...
Если бы меня тогда попросили ответить на вопрос – красивая Тамара или нет? – я бы не смог ответить, и удивился бы вопросу. Разве это имело значение?! А уж если бы дали задание, как в школе, – обрисовать портрет её по всем законам классических литературных описаний, ну там цвет и выражение глаз, лица, волос, очертания рта или лба, форма носа – интересно, какой нос у Тамары – римский или курносый, не имею понятия! – я бы только рассмеялся в ответ. Ничего я не видел, ни-че-го-шеньки!
