Читать «Паруса и пушки» онлайн - страница 43

За две недели до девятнадцатилетия Мария опасно заболела и пролежала в постели долго. Некоторые историки считают это отравлением – но ясности никогда не придется внести. Как бы там ни было, милейшая леди Шелтон проявила к больной самое искреннее участие. Стоя возле ее постели, громко говорила придворным, что никак не может дождаться, когда Мария наконец умрет и насколько кстати будет ее смерть, которая освободит их всех от обязанностей тюремщиков. Да уж, душевная была тетушка…

Давно известно, что Госпожа Судьба порой любит пошутить очень жестоко. Всего через три года после того, как Марию лишили титула принцессы Уэльской и прав на престол, та же участь постигла Елизавету…

Анна Болейн, при всем ее уме и коварстве, переоценила свое влияние на короля. Была одна-единственная возможность сохранить и даже усилить расположение короля, но Анна как раз не смогла ею воспользоваться. Можно сказать, по чисто техническим причинам…

Дело в том, что Генрих Восьмой (в чем его на сей раз трудно упрекнуть) страстно желал иметь сына-наследника. Собственно говоря, в первую очередь он и развелся с уже неспособной к деторождению Екатериной Арагонской и взял в жены молодую Анну Болейн. Однако и тут не повезло – первенцем стала Елизавета, а после второй беременности случился выкидыш, причем мертвый ребенок (несомненно, к нешуточной ярости Генриха) оказался как раз мальчиком.

Генрих стал всерьез подозревать, что наследника от Анны ему не дождаться. И решил проблему своими обычными специфическими методами. Поступил согласно пошловатой поговорке: если в борделе дела идут плохо, меняют не кровати, а девок. Анну Болейн отдали под суд по целому букету насквозь вымышленных (в чем сходятся все историки) обвинений и отрубили голову в Тауэре. Это с Екатериной Арагонской, дочерью короля и родственницей императора, так поступать было слишком опасно – а с Анной обстояло гораздо проще. В Англии никто и пискнуть не посмел (и из страха перед Генрихом с его милой привычкой отрубать оппонентам головы, и потому, что Анна Болейн, принадлежавшая к не особенно знатному семейству, многим была, простите за вульгарность, до лампочки). Осуждения со стороны европейского общественного мнения ждать тоже не приходилось – ни один монарх Европы не признал королевский титул Анны, при европейских дворах ее без церемоний называли «наложницей» и «шлюхой». Так что все прошло гладко – и всего через 11 дней после казни Анны Генрих вступил в брак с Джейн Сеймур. Обжегшись дважды, он не спешил ее короновать, пока не родится сын, – но заранее на всякий случай повторил с Елизаветой тот же финт, что с Марией: объявил незаконной дочерью и лишил титула принцессы Уэльской. Вряд ли трехлетняя кроха понимала, что произошло, – но не могла не почувствовать резкого изменения отношения к ней окружающих. И, несомненно, с детским простодушием спрашивала: почему ее теперь не называют принцессой и не отдают прежних почестей? Что ей отвечали, я не знаю (по-моему, и историки не знают, потому что мемуаров на сей раз никто не оставил).