Читать «Парламент Её Величества» онлайн - страница 132

Михайло Васильевич, получив красивую бумагу, почесал затылок, убрал документ подальше и начал постигать науки еще прилежнее. Благо у него появилась возможность покупать книги – жалованье по рангу коллежского регистратора, вкупе с окладом штык-юнкера, составляли аж сто рублей в год. На такие деньги можно кормить деревню.

Десять наградных рублей, как уже говорилось, Михайло потратил на свечи (лошадь едва не надсадилась, пока дотащила!), а двадцать отправил отцу. А с оставшимися двадцатью отправился по книжным торговцам и притащил такое, что крякнул Татищев, – первое издание «Апостола» Ивана Федорова…

Утро и следующий день Михайло и Василий Никитич почти не виделись. Забот у обоих было много. А вечер опять был посвящен внутреннему обустройству государства. Михайле полезно, к тому ж через месяц назначено первое собрание парламента. Или как там оно будет называться, если по-русски? Парламентом назвать – очень уж не по-нашему. Эвон, при Петре Алексеевиче столько иноземных слов взяли – Сенат, Коллегии, Адмиралтейство, что иной раз и не выговоришь. А Земским собором поименовать – чересчур старомодно. Так и прет от него суконным рылом с калашным рядом. Нежданно помог Остерман. Андрей Иванович предложил обозвать собрание Государственной думой всея Руси. На том и порешили. Пусть будет Государственная дума с двумя палатами – верхней, где родовитое дворянство заседает, и нижней, где простая шляхта. Великих родов поменьше, так пусть у них сорок представителей будет. Шляхты побольше – их восемьдесят. Татищев рескрипт составил, кабинет-министры подписали. Списки представителей велено было подавать по губерниям, по коллегиям и по полкам. Думалось – за месяц-два все чинно-благородно порешают, а в августе Дума уже и будет заседать.

А дальше… По всей России шел вой. Это грызлись великие (и не очень великие) фамилии за право представлять себя в Государственной думе. Князья, кто вел свое происхождение от Рюрика и Гедиминаса, – природные, сцепились с теми, кто вел свое родословие от ханских беков, турецких пашей да от немецких дюков. Чем хуже Юсуповы или Черкасские, доказавшие государыне свою надобность, перед Куракиными и Гагариными? А как быть с тем же Кантемиром, чей батюшка был господарем Молдавии, но русским князем стал лишь при Петре Великом? А князья Туган-Мурза-Барановские, которые одновременно и поляки и татары?

А где должны заседать потомки бояр московских – Шереметевы с Салтыковыми, Бутурлины? А куда причислять графов и остзейских баронов? К верхней, родовитой палате, или к шляхте?

Со шляхтой тож… Столбовое дворянство кинулось доказывать, что оно куда важнее дворянства выслуженного. А те, кто шляхтичем стал, заполучив офицерский шарф или дойдя до коллежского асессора, кривили губы, кивая на столбовых, чьи грамоты уже давным-давно никому не нужны. Опять-таки, среди столбового дворянства единства не было. Московские помещики драли носы, а «испомещенные» при Алексее Михайловиче кичились заслугами предков при Смуте. Офицеры – дети иль внуки крепостных – не уважали статских…