Читать «Парламент Её Величества» онлайн - страница 129

– Вот-вот… А почему у нас такого нет?

Ломоносов пожал плечами:

– Верно, следить за доходами некому. К каждому мужику фискала не приставишь. Вот за купцами бы надо следить. А то что получается – доходы у купечества в сто раз больше, чем доходы у мужика, а платят также.

– Еще надобно, чтобы не токмо мужики, но и бабы налог платили. Ну, сам посуди. В крестьянском хозяйстве баба наравне с мужиком работает, а денег от нее государство не видит.

– Так ведь, Василий Никитич, ведь и со стариков налоги берут, – резонно возразил Михайло. – А прибыли-то от них нет!

– Со стариков берут, зато младенцев не трогают! А с баб-то можно поменьше брать. Что у нас сейчас? Крепостные крестьяне платят семьдесят четыре копейки, государственные крестьяне – рубль с небольшим, городское население – рубль двадцать копеек. Подожди-ка, гляну…

Василий Никитич не поленился, встал с места и полез в шкап, где у него хранились разные бумаги. Вытащив немецкую папку, зашелестел листами:

– Вот, Михайло Васильич, я тут кое-какие мысли записал – в России по ревизии тыща семьсот девятнадцатого года живет пять миллионов душ мужского пола. Как считаешь, верно сие?

Ломоносов почесал подбородок, на котором пробивался юношеский пушок:

– Я, Василь Никитич, в ту пору еще без штанов бегал, но помню, как переписчики ревизские сказки составляли. Из Холмогор к нам ни одна собака не приехала. Собрали к воеводе всех старост да с их слов и записали. А какой дурак будет правду-то говорить? Скажешь, так и платить будешь больше. Это у нас, у государственных крестьян. Так ведь и помещики, чай, не дурнее нас.

– И государь Петр Алексеевич не поверил. Велел все ревизские сказки перепроверить, еще миллион душ. Стало быть, шесть миллионов мужиков в России живет. И доходу в казну идет почти десять миллионов рублей. А если бабы платить налог станут, так будет еще больше – пятнадцать миллионов.

– А недоимки-то, Василий Никитич? Сколь я наслышан, что кажий год недостача в казну идет. Не то по полмиллиона, не то миллион. На бумаге-то все хорошо.

– А нужно так сделать, чтобы крестьяне своим помещикам не барщину отрабатывали, а оброк платили. Понимаю, что земли разные, урожай тоже, но коли помещик будет деньгами брать, так крестьянин начнет ремеслом заниматься, торговлей всякой. От этого и деньги пойдут, и всем хорошо будет.

– А захотят ли? – выразил сомнение Ломоносов. – Мужик, он же привык от земли кормиться. Ну как поморы от моря. Так ведь и у нас – год на год не попадает. Бывало и так, что вместо морского зверя одни лишь бивни старые набирали. Но у нас хоть огородики свои, а рыба не пропадает. А у мужика? Не дай Бог неурожай случится. Хлеб не продаст, а промысла никакого не знает.

– Так куда мужику деваться-то будет? К тому ж коли неурожай, так что на барщине, что на своем поле – шиш с маслом, – усмехнулся Василий Никитич. – Нужда заставит – пойдет мужичок лапти плести да на ярмарку с ними пойдет. Игрушки там всякие лепить – свистульки с медведями. Ну что там еще можно делать?