Читать «Паническая атака» онлайн - страница 8

…Через 1–3 дня начинает чесаться и воспаляется поджившая или уже зарубцевавшаяся рана. Боль распространяется по нервопроводящим путям в области укуса.

…На 4–5 день больной впадает в состояние гнетущей тоски, страха, особый ужас у него вызывает вид воды и даже мысли о ней. Он не в состоянии сделать ни единого глотка, его душат спазмы, он порывается куда-то бежать. Многократно возрастает чувствительность ко всем факторам, воздействующим на органы чувств. Сильнейшую реакцию может вызвать легкий порыв прохладного воздуха из форточки.

…Все лекарственные меры служат только к облегчению состояния больного.

Достоверных случаев излечения от водобоязни не зафиксировано».

Опьянело-испуганный взгляд ползал по короткому столбику статьи, раз за разом натыкаясь на болезненно колющие факты. Получалось так, что никакого — НИКАКОГО способа спастись, ежели ты укушен бешеной собакой, нет. Никакие диеты, никакие лекарства, никакие операции… Даже заболевший раком может на что-то надеяться, а укушенный бешеной собакой… Тут у меня зачесалась уже отлично затянувшаяся рана пониже левого колена. С огромным трудом я удержался, чтобы прямо здесь, в книжном зале, не задрать штанину. От осознания факта своей «укушенности» я покрылся тяжелым, каким-то непрозрачным (так почувствовалось) потом. Соображения того рода, что я не обязательно же укушен собакой «бешеной», оказались не в силах вмешаться в процесс закручивавшегося ужаса.

А чего это я улыбаюсь, подумал я, чтобы подумать хоть о чем-то внешнем по отношению к тому кошмару, что сам собою возводился у меня внутри. Снисходительная улыбка, с которой я снимал второй медицинский том с полки, теперь была неуместна, как свадебное платье на похоронах.

Я перестал улыбаться, и мне стало еще тяжелее, как будто улыбка была чем-то материальным, что связывало меня с прежним, беззаботным миром. Как сухой лист связывает все же зимнее твое сознание с летом. И я решил улыбнуться снова, через силу, назло! И у меня не получилось. Я вернулся к тексту статьи и стал яростно ковырять ее взглядом, надеясь добыть из нее какую-то слабость, противоречие. Оказывается, есть лазейка сквозь эту черноту, внезапно подступившую к самому краю души. Прививка! Отлегло!

Но рано!

Чем раньше она сделана, тем лучше, и «бесполезно» ее проводить, если с момента укуса прошло уже две недели.

Две недели. Я мысленно посчитал. Укушен 7-го, сегодня 21-е.

Меня аж покачнуло. Ровно четырнадцатый день!

Но нет, нет, нет! Я же сделал укол! Прививка уже начата. В первый день! Но второй и третий уколы пропущены — явилась сама собою безжалостная мысль.

И тут все предыдущие страхи мне показались мелкой ерундой, я вдруг ощутил себя внутри громадной, прозрачной, бесконечно тяжелой горы. Все люди вовне, а я внутри. И название этой горы — безнадежность. Между мною и всеми ими уже нет ничего общего. Мы в совершенно разных мирах. Вот человек в очках и кепке задел меня локтем, проходя мимо стеллажа, но не попал ко мне внутрь, а я не вернулся в то, что было прежде, до…