Читать «Пан (пер. Химона)» онлайн - страница 68

— А Гланъ поѣдетъ съ нами, когда мы отсюда уѣдемъ?

— Нѣтъ, — отвѣчалъ я, — онъ не поѣдетъ. Ты огорчена этимъ?

— Нѣтъ, нѣтъ, — отвѣчала она поспѣшно, — я рада этому. — Больше она ничего о немъ не говорила и я успокоился. Маггіэ пошла со мной домой по моей просьбѣ. Когда она ушла отъ меня нѣсколько часовъ спустя, я поднялся по лѣсенкѣ въ комнату Глана и постучался въ камышевую дверь. Онъ былъ дома; я сказалъ:

— Я пришелъ къ вамъ сказать, что можетъ-бытъ лучше завтра намъ не итти на охоту?

— Почему такъ? — спросилъ Гланъ.

— Потому что я не ручаюсь за то, что не промахнусь и не всажу вамъ пулю въ шею.

Гланъ ничего не отвѣтилъ, и я опять опустился внизъ. Послѣ такого предупрежденія онъ не рискнетъ отправиться завтра на охоту; но почему онъ подманилъ Маггіэ подъ окно и громко съ ней шутилъ? Почему онъ не ѣдетъ домой, если въ письмѣ его дѣйствительно зовутъ? Вмѣсто этого онъ все ходитъ стиснувъ зубы, и громко восклицаетъ:- Никогда! Никогда! Пусть лучше меня четвертуютъ! — но, утромъ, послѣ того, какъ я ему наканунѣ вечеромъ сдѣлалъ предупрежденіе, онъ стоялъ у моей постели и кричалъ:

— Вставай, вставай, товарищъ! Чудесная погода, нужно немного пострѣлять. А это были глупости, что вы вчера вечеромъ сказали.

Было не больше четырехъ часовъ, но я тотчасъ же всталъ и собрался, потому что онъ презиралъ мое предупрежденіе. Я зарядилъ свое ружье, прежде чѣмъ выйти, а онъ стоялъ и смотрѣлъ, какъ я это дѣлалъ. Въ довершеніе всего погода не была такой прекрасной, какъ онъ говорилъ; шелъ дождь, значитъ онъ посмѣялся надо мной лишній разъ; но я сдѣлалъ видъ, что ничего не замѣчаю и молча пошелъ съ нимъ.

Весь день мы колесили по лѣсу, каждый со своими собственными мыслями. Мы ничего не застрѣлили, мы давали промахъ за промахомъ, потому что мы думали совсѣмъ о другихъ вещахъ, а не объ охотѣ. Въ полдень Гланъ пошелъ впереди меня, какъ-будто онъ хотѣлъ предоставитъ мнѣ болѣе удобный случай сдѣлать съ нимъ то, что мнѣ хотѣлось; онъ шелъ какъ разъ передъ самымъ дуломъ ружья, но я снесъ и эту насмѣшку. Вечеромъ мы вернулись домой; ничего не случилось.

— Я подумалъ: — Можетъ-быть, онъ хоть теперь приметъ все это къ свѣдѣнію и оставитъ Маггіэ въ покоѣ.

— Это — самый длинный день во всей моей жизни, — сказалъ Гланъ вечеромъ, когда мы стояли у хижины.

Больше между нами ничего не было сказано.

Всѣ послѣдующіе дни онъ былъ въ самомъ мрачномъ настроеніи, вѣроятно все изъ-за того же письма. — Я этого не вынесу, нѣтъ, я этого не вынесу! — говорилъ онъ иногда по ночамъ, такъ что его голосъ былъ слышенъ на всю хижину. Его раздражительность доходила до того, что онъ не отвѣчалъ на самые дружелюбные вопросы нашей хозяйки, и онъ даже стоналъ во время сна. — У него что-то тяжелое на совѣсти, — думалъ я; но почему же онъ не ѣдетъ домой? Его гордость не позволяла ему, онъ не хотѣлъ быть изъ тѣхъ, кто возвращается послѣ того какъ онъ разъ былъ отвергнутъ. Я встрѣчалъ Маггіэ каждый вечеръ. Гланъ больше съ ней не разговаривалъ. Я замѣтилъ, что она перестала жевать; она совсѣмъ больше не жевала; я порадовался этому и подумалъ:- Она больше не жуетъ, недостаткомъ меньше, и я люблю ее за это вдвое! — Однажды она спросила о Гланѣ; она спросила очень осторожно: — Онъ нездоровъ? Уѣхалъ?