Читать «Памяти сильного человека» онлайн - страница 2

Все это Никитин испытал, все видел и все-таки был крепок телом и бодр духом. Тоска его звучала в стихах энергией великого народного духа, силой энергичных своих слов, пережитых всем сердцем.

Мне доставались нелегко Моей души больные звуки, -

говорила его многострадальная душа; но разве не он же восклицал в песне:

Оробей, загорюй – Курица обидит!

Народный быт Никитин изображал неподражаемо... Посмотрите хоть на изображение природы!

В словах его, передающих ее картины, была та неуловимая художественная точность и свобода, та даже расстановка слов, тот выбор их, которыми руководствуется невольно только художник, знающий природу всем существом своим:

Весело сияет месяц над селом, Белый снег сверкает синим огоньком... …………………………………………… И бог весть отколе с песней удалой Вдруг промчался в поле песенник лихой. И в морозной дали тихо потонул И напев печали, и тоски разгул!

Красота ранней зари передавалась им так, что все стихотворение было как бы напоено ее росами, крепкой утренней свежестью, всеми запахами мокрых камышей, холодком дымящейся алой реки, горячим блеском солнца... и вместе со стихотворением звенела веселым кличем:

Не боли ты, душа, отдохни от забот, - Здравствуй, солнце да утро веселое! 

Вечер, летний вечер в поле... как дышит им каждое стихотворение поэта! 

В чистом поле тень шагает... Песня из леса несется, Лист зеленый задевает, Желтый колос окликает, За курганом отдается. За курганом, за холмами Дым-туман стоит над нивой, Свет мигает полосами, Зорька тучек рукавами Закрывается стыдливо.  Рожь да лес, зари сиянье – Дума, бог весть, где летает...

Живою, почти осязаемой картиной встает перед вами его изображение степного простора, степного хутора, осеннего свежего утра:

Что за утро! Серебряный иней На зелени луга лежит; Камыш пожелтевший над речкою синей Сквозною оградой стоит... –

или ноябрьского хмурого дня у большой реки: 

Одеты серые луга туманом; То дождь польет, то снег летит, И глушь и дичь. На берегу песчаном Угрюмо темный лес стоит...

И какою задушевностью, силой и простотой благородного чистого сердца звучало его заветное чувство:

...Тишина - не слышно звука, Не горит огня в селе. Беспробудно скорбь и мука Спит в кормилице-земле... Мир вам, старые невзгоды! Память вечная слезам! Веет воздухом свободы По трущобам и лесам!

Я не знаю, что называется хорошим человеком. Верно, хорош тот, у кого есть душа, есть горячее чувство, безотчетно рвущееся из глубины сердца.

Я не знаю, что называется искусством, красотою в искусстве его правилами. Верно, в том заключается оно, чтобы человек какими бы словами, в какой бы форме ни говорил мне, но заставлял бы меня видеть перед собою живых людей, чувствовать веяние живой природы, заставлял трепетать лучшие струны моего сердца.