Читать «Падшее Просвещение. Тень эпохи» онлайн

Тень Просвещения

Вместо введения

Почему именно Тень Просвещения? Разве само слово Просвещение не означает Свет? Разве эпоха Разума не предполагает ясности и безупречной логики? Не предполагает Порядка как чего-то абсолютного и непоколебимого? Тень же – это всегда нечто непознаваемое, непредсказуемое, это хаос. Что за оксюморон? Либо Тень, либо Свет, то есть Просвещение? Но парадокс здесь заключается в том, что именно в эпоху Просвещения, которую мы еще со школьной скамьи привыкли воспринимать как нечто яркое и светлое, как сам Свет, в этой эпохе Разума присутствует и его обратная, неприглядная сторона. Ученые, работавшие во франкфуртском Институте социальных исследований (1923–1950), писали в 1944 году в работе «Диалектика разума»: «У Европы есть две истории: одна из них – писаная и хорошо известная, другая – подспудная. Она определяется действием человеческих инстинктов и страстей, подавляемых и извращаемых цивилизацией».

Длительное время ученые изучали порядок и беспорядок в разных «департаментах» исторического знания. Общественный порядок как безусловное благо и ценность исследовался преимущественно в русле институциональной истории, а беспорядок, понимаемый негативно, как антипод порядка, был важнейшим объектом истории социальной.

Переосмысление взаимосвязи порядка и беспорядка, а также более основательное изучение каждого из них позволили понять, что «один включает в себя другой». Нобелевский лауреат И.Р. Пригожин видел в этой констатации «главное изменение, которое происходит в нашем восприятии универсума сегодня». Глобальная тема порядка-беспорядка имеет и непосредственное экзистенциальное значение, она проявляется в таких мелочах, как исторический быт.

Возьмем для примера простой каблук, который именно в XVIII веке приобретет особое значение. Необходимо принять во внимание, что тогда нигде не существовало тротуаров, что даже улицы были в большинстве случаев немощеные, в лучшем случае мостились лишь некоторые (главные) из них, все же остальные в продолжение года были покрыты грязью, превращавшейся после каждого дождика в огромные бездонные лужи. Нечистоты выбрасывались за дверь даже еще в XVII в., и так как уборные существовали лишь в немногих домах, то люди обычно справляли свои естественные потребности на улице. Поэтому даже на мощеных улицах протекал мутный ручеек нечистот. В знаменитом королевском Версале аристократы за неимением достаточного количества отхожих мест мочились прямо на стены дворца и в углах парадных лестниц. Естество брало свое. Так обстояло дело и в XVIII в.

При таких обстоятельствах подставка под башмаком была необходимым аксессуаром и ее применение вполне понятно. Именно в XVIII веке, в эпоху Просвещения, мода на духи, как женские, так и мужские, станет подобна эпидемии. За экзотическими запахами будут охотиться, этим запахам начнут приписывать чуть ли не магические свойства. XVIII век был эпохой сильных ароматов, тем более, что отсутствие гигиены не располагало к легким и тонким духам. Что и говорить, мылись тогда даже меньше, чем в Средневековье. Фаворитами были стойкие запахи, усиленные с помощью амбры и туберозы, жасмина и флердоранжа. Жеманницы неумеренно используют флорентийские мази с ирисом, испанский воск с жасмином и «кипрскую воду», содержащую в больших количествах ваниль, амбру, мускус и ирис. Неистовство ароматов завладело эпохой: благоухают подушки, веера, бумага для писем, парики, мыло, медальоны с изображением святых и даже пепел, которым посыпали голову в первый день поста. Под чистотой в эту эпоху подразумевалось пудриться, душиться, пользоваться мазями, натирать кожу ароматной водой, освежать дыхание с помощью амбры или гвоздики. Постепенно крепкие запахи начали уступать место более нежным, с выраженным цветочным оттенком. Популярными становятся гесперидные ароматы (семейство цитрусовых), травяные ароматы (например, запахи герани и мелиссы). В XVIII веке в парфюмерии появляются звезды: Фаржон, Любен, Убиган. В середине XVIII века создается одеколон.