Читать «Паpоль не нужен» онлайн - страница 13

- А он фамилию не говорит и мандата не кажет. Морда у них больно аккуратная - я на всякий случай в политохрану брякнул.

- Это как должно понимать - брякнул?

- Понимать так, что позвонил.

- Ну, тогда зовите, - усмехнулся Постышев.

В кабинет зашел Владимиров.

- Здравствуйте, - сказал он, - я от Феликса Эдмундовича.

Постышев прочитал мандат, потом, как и предписано в мандате, сжег его, усадил Владимирова, устроился напротив него и спросил:

- Когда будем говорить: сейчас или передохнете?

- Если можно, передохну. В теплушках не поспишь.

- Ложитесь на диван. Если я уйду - вот здесь все материалы для вас. Подполье - в синей папке. В зеленой - меркуловцы. Прочитайте, есть занятные документы. Даже кто как в покер играет. И какие взятки берет на бегах секретарь премьера господин Фривейский. Сейчас шинельку принесу, укрою вас. И окно пошире откроем - с Амура свежестью тянет.

Владимиров отошел к дивану, сбросил сапоги, вытянул ноги, стащил до половины пиджак и сразу уснул, словно потеряв сознание. Постышев на цыпочках подошел к окну и пошире открыл створки. Сизый табачный дым потянуло, словно в трубу. На столе зашелестели бумаги. Захлопала на стене огромная карта. А на карте синие стрелы - острые, злые - со всех сторон направлены на ДВР: и с Владивостока, и с Китая, и с Монголии.

Постышев взглянул на Владимирова. Тот спал, сложив руки на груди, как покойник. Вспомнилась шифровка из Владивостока: трое связных расстреляны в контрразведке белых, В нашем штабе, возможно, сидит их человек.

В дверь постучались. Постышев спросил шепотом:

- В чем дело?

В кабинет заглянул шофер штаба Ухалов.

- Куда едем, Пал Петрович?

- В городской театр, там учительская конференция бушует.

Ухалов лениво глянул на спящего и вышел.

ГОРОДСКОЙ ТЕАТР

_____________________________________________________________________

В зале полно народу - яблоку упасть негде. За столом президиума взволнованные, часто переговаривающиеся люди. Они что-то писали на маленьких клочках бумаги, рвали написанное, то и дело посматривая на Постышева, который сидел с краю и был отделен от остального президиума пятью пустыми стульями. На трибуне сейчас человек в пенсне, бородка клинышком, под мятым пиджаком - ослепительной чистоты рубашка и большой, красиво повязанный черный галстук.

- И вот, изволите ли видеть, - налегая грудью на трибуну, говорил он, - является ко мне комиссар с трехклассным образованием и молвит свое просвещенное слово. <Ты, говорит, буржуйская твоя харя, почему не читаешь детишкам народные стихи Демьяна, а заместо них читаешь помещика Пушкина?> Говорит, а я чувствую: он пьян! И с красным бантом на груди!

Постышев подождал, пока в зале утихнет возмущенный гул, и бросил с места реплику:

- Вас возмущает красный бант или запах алкоголя?

На галерке и в задних рядах - смех, передние ряды хранят молчание, хотя некоторые сдерживают улыбку; в президиуме суетня и быстрое перебрасывание записками. Председательствующий позвонил в колокольчик и нервически призвал уважаемое собрание к спокойствию. Оратор, несколько оправившись, продолжал: