Читать «Очерки душевной патологии и возможности ее коррекции соотносительно с духовным измерением бытия» онлайн - страница 82

Наши теологические выкладки мы завершим чеканным догматически богословским положением, имеющим прямое отношение к предмету данной статьи: «Бог в Своем бытии имеет три ипостасные Личности и общую для Них божественную природу. То же самое открывается и в отношении человеческих личностей. Все человечество — это единая природа, как если бы это был один человек — первочеловек Адам».

Историко-психологическое приближение

Феномен сумасшествия имманентен человеческой цивилизации. В той степени, которая его объясняет рациональными причинами — инфекцией, травмами, экстенсивными стрессами и нарушениями гомеостаза — безумие классифицируется и становится вполне доступным пониманию в соответствующих разделах психиатрических сводов, но эвфемизм «эндогенное заболевание» тактично недвусмысленно указывает на принципиальную непознаваемость данных состояний посредством исключительно медицинского инструментария.

Психологическая интепретация сумасшествия прослеживается с древности. На самых ранних этапах истории безумие со стороны воспринимается скорее позитивно. Под термином «мантика» почиталось неадекватное сознание и поведение, в котором приобретался дар пророчества. Мантику ценили Пифагор и Платон, а Сократ советовал своим ученикам её изучать. У Цицерона есть описание того, что «во внутренних закоулках ума скрыта способность божественного прорицания, божественный импульс, который, когда разгорается сильнее, называется неистовстом». На страницах Ветхого завета отношение к психическим расстройствам скорее нейтральное и описание таких примеров как депрессивный аффект Саула или скотоподобное поведение Навуходоносора описано без оценочных интерпретаций. В новозаветном повествовании встречается эпизод, когда родные Иисуса решают силой увести Его обратно в Назарет, решив, что во время проповеди Он «вышел из себя». В авторитетном комментарии к этому отрывку аргументирована позиция: «Что Он вышел из Себя (ὅτι ἐξέστη), т.е. находится в таком возбужденном состоянии, что Его можно назвать «человек не себе». Такой человек обыкновенно пренебрегает обычными правилами жизни, будучи всецело увлечен поглощающей его идеей. Но это не безумец, как не считал себя, конечно, безумцем и ап. Павел, когда говорил: «если выходим из себя, то для Бога» (εἴτε γὰρ ἐξέστημεν θεω̃).

По завершении эпохи античности, отношение к душевнобольным существенно меняется и общепринято объясняется интервенцией инородного начала в психику, изъясняясь прямо — бесноватостью. Период страха и ненависти к любым психическим девиациям достигает апогея в Средние века, что находит выражение в беспрецедентных репрессиях (процессы ведьм), но затем общество теряет к душевнобольным интерес, запирая их в бесчисленных Бедламах. Однако в конце Средневековья, по мнению М. Фуко: «Безумие и безумец становятся важнейшими персонажами — они несут в себе и угрозу и насмешку, и головокружительную бессмыслицу мира, и смехотворное ничтожество человека». В последующий исторический период высокого Просвещения наиболее примечательно научное противостояние школ «психиков» и «соматиков», причем первые практикуют значительно более брутальные методы лечения душевнобольных.