Читать «Охотники за умами» онлайн - страница 215

Одним из первых моих дел в качестве штатного специалиста по подготовке психологического портрета было убийство в собственном доме в Орегоне пожилой женщины Анны Берлине?. Местная полиция проконсультировалась по поводу типа НЕСУБА с клиническим психологом. На теле жертвы среди прочих виднелись четыре глубокие раны, нанесенные в область груди карандашом. Психолог провел беседы примерно с пятьюдесятью заключенными, получившими сроки за убийства. Большинство из них состоялись в тюрьме. И, опираясь на приобретенный опыт, предположил, что «неизвестный субъект», вероятно, бывший заключенный, возможно, торговец наркотиками. Потому что только в тюрьме остроотточенный карандаш считается смертоносным оружием. А на свободе, размышлял он, вряд ли кому-нибудь придет в голову нападать с карандашом. Но когда полиция связалась со мной, я высказал прямо противоположное мнение. Уязвимость жертвы, множественные раны, нападение среди белого дня и тот факт, что ничего из ценностей не пропало, - все указывало на неопытного юнца. Я не мог согласиться, что он заранее рассчитывал использовать в качестве орудия убийства карандаш. Просто тот оказался под рукой. Позже выяснилось, что убийца был шестнадцатилетним неопытным подростком, который заглянул в дом, чтобы собрать пожертвование на избирательную кампанию, в которой на самом деле не принимал участие.

Все на месте преступления свидетельствовало о том, что убийца - неуверенный в себе человек. Бывший заключенный в доме пожилой женщины чувствовал бы себя абсолютно спокойно. Полагаться же на единственную улику (как на негритянский волос в деле Фрэнсин Элвесон) - значит не замечать всей картины и позволить увести себя в противоположную от истины сторону.

Самый сложный вопрос, с которым сталкивается любой из нас: опасен ли сейчас или в будущем конкретный индивидуум. Психиатры зачастую ставят его по-другому: не представляют ли для него самого опасность другие.

Около 1986 года с ФБР связались по поводу катушки пленки, которая из Колорадо поступила в фотолабораторию для проявления. Пленка запечатлела мужчину лет под тридцать или слегка за тридцать, в камуфляжном костюме, который с ружьем в руках позировал на заднем борту своего джипа и демонстрировал всякого рода пытки и увечья, которым он подвергал куклу Барби. Закона он не нарушал, и я предположил, что у него нет криминального прошлого. Но в то же время предупредил, что кукла не долго будет удовлетворять его фантазиям, которые станут развиваться. Из фотографий явствовало, что развлечение имело для него большое значение. Я предложил последить за парнем и встретиться с ним, потому что он представлял собой потенциальную опасность. Не уверен, что каждый психиатр поступил бы так же.

Как бы ни странно звучала эта история, я могу вспомнить несколько «дел кукол Барби», в которых участвовали взрослые люди. Один субчик со Среднего Запада утыкивал булавками каждый квадратный дюйм куклы и оставлял ее на территории местной психиатрической лечебницы. Можно было подумать, Что речь шла о сатанинском культе, колдовстве или ведовстве, но дело было в другом. Кукле не присваивалось имя, которое бы указывало, что действие направлено против конкретного человека. Такие поступки характерны для садистски ориентированной личности, испытывающей проблемы с женщинами. Что еще мы могли бы сказать об этом человеке?