Читать «Охотник за тронами» онлайн - страница 86

«Что правда, то правда, — подумал Плеттенберг. — Еще одна война, и русские, если захотят, выйдут к морю».

Плеттенберг встал, подняв чару вина:

— Мы нынче же пошлем в Москву, к великому князю Василию, своих послов. И повелим им взять мир с Москвой, как то будет пригоже и как то и ныне между нами есть.

Давыдов медленно встал. Следом за ним столь же степенно поднялись Челядин, Кляпик и Моклоков.

— То добрые слова, князь Волтырь, — удовлетворенно проговорил Давыдов. — Доведу их до государя. Только каков будет этот мир, того ни тебе, князь, ни мне знать не дано. Ведает о том один великий государь Василий Иванович.

Плеттенберг молча выпил вино и осторожно, будто боясь стука, поставил чару.

В самом конце марта Плеттенберг получил письмо от посланного им в Москву рыцаря Иоганна фон Голдорна. Посол сообщал о подписании с русскими нового мирного договора сроком на четырнадцать лет.

В письме Голдорн извещал магистра и о том, что русские и на этот раз вели себя с ливонскими послами высокомерно и дерзко. Рыцаря Иоганна не допустили к великому князю. Бояре говорили с ним не так, как с послами иных государств, и подписывать договор отослали к великокняжескому наместнику в Новгород, где и встарь подписывали договоры с Ливонией ставленники московского царя от его державного имени.

В конверте лежал и лист с копией заключенного договора.

Магистр быстро пробежал его глазами. Все оставалось по-прежнему — русские, наступив на горло ордену, заставляли держать меч в ножнах.

Одержав победу над Ливонией шесть лет назад, они и ныне запрещали братьям-рыцарям помогать Сигизмунду, если он начнет войну против России.

«Да, — подумал Плеттенберг, — все остается по-прежнему. Сила ломит силу, а слабый покоряется сильному».

Магистр положил письмо и бумаги на стол и в печальной задумчивости опустился в кресло.

Через неделю копии письма Голдорна и русско-ливонского договора получил Изенбург. Он приказал скопировать договор еще раз, чтобы отправить гроссмейстеру Фридриху. Пока секретарь снимал копию, граф Вильгельм писал письма.

Затем он велел вызвать гонца.

— Ты сегодня же поедешь в Саксонию. Посылаю с тобой два пакета. Вот этот пакет ты отдашь гроссмейстеру, а вот этот, — Изенбург повернулся, взял со стола только что написанное письмо и, запечатав его сургучом, протянул гонцу, — ты передашь брату гроссмейстера, его светлости герцогу Георгу Саксонскому.

Гонец, кивнув и не сказав ни слова, сунул письма в сумку.

Затем Изенбург приказал позвать Шляйница.

Саксонец не заставил себя долго ждать.

— Я только что отослал гонца в Саксонию, Христофор, — сказал Изенбург. — Герцог Георг, как меня известили, собирается в Польшу и, конечно, встретится там с Сигизмундом. Я написал герцогу послание, где прошу, чтобы он при случае завел разговор с королем о тебе и в конце концов добился твоего прощения.

— Ты думаешь, это удастся?

— Уверен, Христофор. Политики не живут вчерашним днем. Более того, хорошие политики не живут и днем сегодняшним. Мы все, получившие по воле Всевышнего власть над человеками, должны каждый свой поступок соразмерять с тем, что нам будет необходимо завтра. А разве Сигизмунду не потребуется завтра помощь императора или электоров? Так почему бы ему не выполнить просьбу одного из родственников могущественного саксонского курфюрста? А кроме того, и собственного шурина?