Читать «Охотник за тронами» онлайн - страница 154

— Развяжи мне руки, — попросил Николай устало. — Все одно, разве от вас убежишь?

Толстяк поразмыслил немного, посопел, приказал лениво:

— Развяжите.

Николай достал из-под рубахи пачку грамот — ровно дюжину, сказал:

— Более нет у меня ничего, пан…

— Пан хорунжий, — подсказал толстяк и развернул первый свиток.

Приблизил к огоньку. Сощурился, наморщив нос, да тем все и кончилось. Спросил отрывисто, строго:

— Кто по-российску читать может?

Жолнеры молчали, насупившись.

Николай усмехнулся:

— Я розумею и по-польску и по-российску, читать и перетолмачивать горазд.

Толстяк проговорил неуверенно:

— Ну, давай.

И Николай принялся читать и тут же переводить. Жолнеры слушали молча, с нескрываемым интересом. Когда он кончил, один из воинов спросил:

— А про нас, жолнеров, отчего царь Василий ничего не пишет? Что он с нами сделает — казнит, милует? Оставит в Смоленске или велит свести в свои города поближе к татарам?

Николай от досады аж зубы стиснул. В самом деле, почему про жолнеров в грамоте ни слова не сказано? А отвечать что-то надо. И Волчонок сказал простодушно:

— Как не сказано? Сказано же — «и всем иным людям Смоленской земли».

Жолнеры недовольно забурчали.

Хорунжий, уловив настроение, вдруг рявкнул:

— То изменные воровские речи! И грамотки те не жалованные — прелестные те грамотки! Возьмет царь Смоленск и жителей разошлет по градам и весям Российского царства, как сделал его отец с новгородцами. Да и сам-то как поступил с псковитянами! Забыли?!

Николай совсем приуныл. Правду поведал толстяк: когда в стародавние времена новгородцы сели в осаду, отец Василия Ивановича город обманом взял и лучших людей Новгорода вывез на Москву. Псковичи же совсем недавно, памятуя злокозненное упорство новгородцев, щит против государя не ставили, покорились по всей его воле, а все ж едино — посадил государь во Пскове своих наместников, урядников и волостелей. Обычаи старые порушил, а лучших псковских людей, как и колокол вечевой, свез в Москву, повторив деяние отца.

И было это не при царе Горохе. Шесть лет всего минуло, как подломил под себя Василий Иванович вольный, богатый и горделивый Псков.

Николай оглядел жолнеров, ожидающих ответа:

— Ту грамоту не я писал. Государь ее писал. Вот войдет в Смоленск; тогда у него и спросите, если после приступа живы останетесь. Полоняников московиты, вы все о том добре ведаете, смерти не предают. Нет у них такого обычая. Только скажу вам, жолнеры: россиян стоит под градом тысяч сто, а то и более. Осадный огневой наряд у них — не чета вашему. И вам не о прибытках думать, о спасении живота заботиться надо, потому как если пойдет царь на приступ, мало кто из осажденных завтрашний день увидит.

— Все сказал, вестоноша? — беззлобно проговорил погрустневший на глазах хорунжий. — Светает уже. Надобно нам тебя с грамотками твоими к воеводе весть.

Толстяк опоясался саблей, надел через плечо кожаную сумку, сунул в нее грамоты и ногой распахнул дверь.

* * *

О том, что Волчонка схватили жолнеры, сразу же узнал весь город.