Читать «Охотник за тронами» онлайн - страница 128

А князь сказал еще.

— Поспешай, Николай, и всех моих доброхотов постарайся из посада увести в град. А до остальных мне дела нет. — И посмотрел на Николая в упор опустошенным взглядом.

Николай поклонился, коснувшись пола пальцами правой руки, и пошел прочь. Нерадостный пошел, и не было никакого желания делать то, ради чего слал его ныне в Смоленск Михаил Львович.

14 ноября 1512 года многотысячные великокняжеские рати пришли в движение. Они приближались к Смоленску по трем дорогам — от Вязьмы, от Новгорода и от Великих Лук.

От Вязьмы, как того хотел великий князь, шел во главе воинства князь Иван Михайлович Репня-Оболенский. Однако ж не один шел. Был дан ему в товарищи, как того хотели воеводы, государев конюший Иван Андреевич Челяднин. Они должны были взять Смоленский посад и, оставив под градом невеликие силы, быстро пройти в глубь Белой Руси — к Друцку и Орше.

Туда же на соединение с ними должны были подойти из Великих Лук полки князя Василия Семеновича Одоевского, а чуть севернее повелел государь поставить заслон из Новгородских полков, над коими был воеводою Великого Новгорода наместник, боярин и князь Василий Васильевич Шуйский.

А чтоб своих воинских людей Сигизмунд Казимирович воедино собрать не мог, с юга, из Новгород-Северской земли, грозили ему рати двоюродного брата великого Московского князя — Василия Ивановича Шемячича, вставшие неподалеку От Киева.

Однако, сколь ни велики были полки Репни, Одоевского и Шемячича, главною силою были не они: главные силы еще только собирались в поход, скапливаясь в Москве и ее окрестностях, а полки Шемячича, Репни и Одоевского выступали лишь головными заставами великого московского войска.

19 декабря 1512 года из Москвы вышел наконец большой государев полк. В нем был и сам великий князь, и зять его татарский царевич Кудайкул, в святом крещении Петр, и Даниил Щеня, и Глинский.

В начале января 1513 года большой государев полк подошел к Смоленску и встал под его стенами.

В осадном сидении

Волчонок поспел в Смоленск задолго до того, как в градских окрестностях показались первые русские загоны. Однако не он был первым, и тем более не был единственным, кто принес весть о готовящейся войне. И хотя она еще не началась, уже ранней осенью не было в Смоленске человека, который не знал бы, что с недели на неделю, а может, и со дня на день появятся возле города русские отряды.

И уж совершенно ясным Стало, что войны никак не миновать, когда пришла в Смоленск страшная весть: в замке Тракай, в тюрьме, померла королева Елена Ивановна.

Как только стало известно, что война объявлена, что Василий Иванович сложил с себя крестное целование соблюдать с Литвою мир, что полки русские несметною силой идут к литовскому рубежу — посады и слободы враз обезлюдели: все, кто мог, тут же бежали в град.