Читать «Открытие Франции» онлайн - страница 13

Похоже, Париж высасывал все соки из Франции еще до того, как стал магнитом, притягивающим большое число внутренних мигрантов. В 1801 году в Париже жили чуть меньше 550 тысяч человек – больше, чем в пяти следующих по размеру городах вместе (Марселе, Лионе, Бордо, Руане и Лилле). В 1856 году Париж мог бы поглотить восемь следующих по размеру городов, а в 1886-м – шестнадцать. Однако до 1852 года в Париже жило меньше 3 процентов населения Франции, и до 1860 года он занимал площадь всего 3402 гектара (13 квадратных миль), а это меньше, чем два современных парка Евродисней.

Совершенно ясно, что население Франции нельзя было увидеть, просто взглянув из окна кареты. Сборщики налогов, миссионеры и первые этнологи должны были сворачивать с дорог на такие тропы, по которым ни за что бы не проехала ни одна карета. И даже в этом случае можно было заметить мало признаков жизни, если не обладаешь панорамным по ширине и проникающим вглубь, как рентгеновские лучи, взглядом статистика или поэта. Описание запада Франции у Виктора Гюго может показаться антропологической научной фантастикой, хотя Гюго прошел по Франции пешком больше, чем любой французский историк, и поэтому умел читать пейзаж.

«Трудно описать, какими были бретонские леса в действительности. Они были городами. Ничто не может быть более таинственным, тихим и диким, чем эта путаница колючих кустов и ветвей, переплетенных так, что их невозможно разорвать. Эти обширные чащи – звериные логовища тишины и покоя. Ни одна пустыня никогда не выглядела более похожей на смерть и более мрачной. Но если бы один молниеносный удар мог свалить все эти деревья сразу, стало бы видно множество людей, которые скрывались в их тени.

Некоторые любопытные статистические данные позволяют нам понять, каким мощным было это великое крестьянское восстание. В департаменте Иль-и-Вилен в лесу Ле-Пертр не было заметно никаких признаков человека, а там скрывались шесть тысяч людей под предводительством Фокара. В департаменте Морбиан в лесу Молак не было видно ни души, а там были восемь тысяч человек. И эти два леса не самые большие в Бретани».

Существование фантастической густонаселенной пустыни, которую нарисовал Гюго, подтверждает карта плотности населения. Естественно, оно было наиболее плотным вдоль основных торговых путей – в долине Роны, в Рейнланде, во Фландрии и на побережье Ла-Манша. Но отмечена и на удивление высокая концентрация людей в нескольких областях, которые многим путешественникам казались почти необитаемыми.

Через некоторые густонаселенные местности путешественник проходил иногда на таком близком расстоянии от жилья, что мог почувствовать запах свиней, но не увидеть ни одного человека. Жак Камбри, который исследовал Бретань в 1794 – 1795 годах («потому что, как я полагаю, никто еще не приезжал в Бретань с целью изучить ее или удовлетворить свое любопытство»), заявил: лишь немногие охотники когда-либо видели «эти дома, которые скрыты за оврагами, в путанице деревьев и кустов и всегда в самых низменных местах, чтобы рядом скапливалась вода и помогала гноить солому, мелкие ветки и стебли утесника, которые используются как удобрение».