Читать «Открывая Москву: прогулки по самым красивым московским зданиям» онлайн

С каменной террасы Пашкова дома – «одного из самых красивых зданий в Москве», заслоненные балюстрадой с гипсовыми вазами, присматривали за Москвой Воланд и Азазелло. Обозревая город «почти до самых краев», Воланд счел Москву весьма интересной, Азазелло же сравнил ее с Римом. Автор романа «Мастер и Маргарита» Михаил Булгаков, устами своих героев вспомнивший о Вечном городе, одел их в черные сутаны.

Задолго до Булгакова другой великий писатель сравнивал отсюда Москву с Римом. И был это не кто иной, как Гоголь. В 1851 году, наблюдая с бельведера Пашкова дома за праздничной иллюминацией в честь 25-летия царствования Николая I, писатель признался: «Как это зрелище напоминает мне Вечный город!» И он тоже был одет в черное… «Между собравшимися звездоносцами выделялся одетый в черный сюртук, худой, длинноносый, невзрачный человечек».

Какая связь времен всего лишь на одном балконе! Гоголь и Булгаков, так умолявший своего собрата по таланту: «Учитель, укрой меня своей чугунной шинелью!» Бывал ли здесь сам Булгаков? Вероятно. А как же иначе, ведь Воланд явился к нам не фокусы показывать, а разбирать «подлинные рукописи чернокнижника Герберта Аврилакского, десятого века», что обнаружились в государственной библиотеке. По крайней мере, так «единственный в мире специалист» ответил Берлиозу. И, между прочим, сказал правду. Ведь в конце романа Воланд оказался именно в Пашковом доме, где и находилась государственная библиотека, хранившая бесценные рукописи.

А Герберт Аврилакский – не просто чернокнижник, а папа Сильвестр II, реальное лицо, о котором вот уже десять веков живет легенда, что папский престол он выиграл в кости у самого дьявола, то есть у Сатаны. Так кому же еще разбирать его рукописи, как не Воланду, так и не сыгравшему в кости с буфетчиком из варьете. Насколько же логичным выглядит появление Пашкова дома именно в конце романа: Воланд оказывается на его террасе, разобравшись не только в рукописях, но и во многом другом.

Пашков дом оказался в булгаковском романе в ту пору, когда Москва стала «необъятным сборищем дворцов, гигантских домов и маленьких, обреченных на слом лачуг». Когда смотришь на эскиз семидесятилетней давности, изображающий перспективу Дворца Советов с ведущей к нему Аллеей Ильича, то единственным маяком, позволяющим узнать Волхонку со Знаменкой, является именно Пашков дом. Маленький, аккуратный, будто чудом занесло его в сталинскую Москву (как и Воланда со свитой).

Но было в его жизни и другое время, когда дом этот называли «Акрополем, сияющим на поросшем кустами холме»: бросалась в глаза гармоничность его архитектурных форм, скрывавших то, что здание в себе хранило и духовно излучало. Излучения исходили от Румянцевского музея и Публичной библиотеки.