Читать «Отзвуки серебряного ветра I – «Мы – были!»» онлайн - страница 13

– Доченька...

– Прости, папа! – повернулась к нему Тина. – Но я не могу жить так, как живете вы. Пойми, мне нужно иное! Не то, что вам... Я сообщу о себе, поверь. Я люблю вас всех, но остаться здесь для меня значит – умереть. Прощай...

После чего она с решимостью отчаяния, боясь передумать – слишком больно было видеть слезы отца – скрылась в пылающем черным огнем переходе. Женщина-аарн повернулась к мастеру Варинху, коротко поклонилась и сказала:

– Спасибо за такую дочь. Вы даже не представляете, кем и чем станет эта девочка. Перед ней теперь открыто все.

И тоже исчезла в переходе. Вслед за ней скрылись десантники, и разрыв в пространстве со странным звуком схлопнулся. Ошеломленные люди долго еще стояли молча, не решаясь сказать ни слова. Резко постаревший мастер Варинх растерянно смотрел на место, с которого исчезла его такая странная, хотящая непонятного ему дочь. Ну, зачем, скажите, ей сдались эти проклятые Благими звезды? Непонятная дочь... Непонятная, но такая любимая... Из глаз старого человека медленно капали слезы.

* * *

Кранги неслись так, что отряд рыцарей казался ватагой призраков, настолько быстро он мелькал мимо деревьев. Случайно оказавшиеся на тракте смерды и купцы поспешно отпрыгивали с дороги, только испуганно осеняя себя знаком святого Древа. Многие провожали воинов эрцгерцога взглядами, пытаясь понять куда это спешит второй из полководцев герцогства, и какие новые беды это сулит населению края. Ведь сам Дерек Р'Фери! Эрцлорд Тха-Горанга, покоритель кургских ханов, принесших ему после поражения клятву личной верности. Не узнать двух схватившихся в отчаянном бою зверей Р'о на полощущемся над отрядом стяге было невозможно. Герб рода Р'Фери многие столетия внушал ужас врагам гарланской империи, прапрадед нынешнего эрцлорда даже недолгое время сидел на троне, но не сумел удержать власть.

Дерек вонзил шпоры в бока кранга и сдавленно выругался сквозь зубы. Верный зверь недоуменно покосился на хозяина и обиженно заревел, не понимая, за что его наказывают. Эрцлорд успокаивающе похлопал животное по шее, как бы извиняясь за то, что сорвал на нем свое раздражение. Приказ, отданный эрцгерцогом, был однозначен, и этот приказ следовало исполнить. Даже если исполнителя корежит… В эту минуту верный всегда вассал желал своему сюзерену сдохнуть, как подзаборному псу. Но не подчиниться приказу не позволяла честь, проклятая им самим не раз честь. Единственное, что еще удерживало эрцлорда от предательства – это воспоминание о том, что когда-то его господин был иным, и именно этому иному в свое время отдал свою верность тогда еще юный наследник древнего рода. Тогда его господин был благороден, и никто не проклинал его имя на всех перекрестках, тогда Херед Р'Тари не стал еще чудовищем. Дерек не понимал, как может настолько измениться человек, хотя уже годы и годы пытался хоть как-то объяснить самому себе это страшное изменение. Неужели власть настолько ломает? Но не всех ведь! Почему другие эрцгерцоги не творят того, что творит его сюзерен? Почему они не рвут малейшую выгоду из глоток других? Но ведь не рвут же... А если и рвут, то не так страшно и жестоко, как эрцгерцог Р'Тари. О да, владения сюзерена Дерека росли, как на дрожжах, но какой ценой! Перед внутренним взором эрцлорда вереницей потянулись лица отравленных, убитых, преданных его господином. А уж что тот творил с девушками и молодыми женщинами, дочерьми, сестрами и женами бывших соседей... Несколько раз Дерек видел страшно изуродованные трупы несчастных, под покровом ночи выносимые из покоев эрцгерцога. И снова вспоминал романтичного, влюбленного и благородного юношу, которым этот зверь был всего лишь пятнадцать лет назад. Вспоминал и пытался понять когда Херед Р'Тари изменился, когда он начал становиться зверем, живущим только ради удовлетворения собственных прихотей за счет других. И что послужило причиной этому. Дерек сжал зубы и снова пришпорил кранга – беглецы не могли уйти далеко. В конце концов, какое ему дело до какой-то там девчонки? Пусть эрцгерцог делает с ней все, что сочтет нужным. А он сам... Да будь оно все проклято, если бы не присяга!