Читать «Отдельная реальность (с-2)» онлайн - страница 109

Когда пузырьки стали такими большими, что я смог «взобраться» на один из них, я «увидел», что они терлись друг о друга подобно воздушным шарам.

Мое возбуждение усилилось, когда я вспомнил подробности моего восприятия. Дон Хуан, однако, совершенно не интересовался этим. Я сказал ему, что видел шипящие пузырьки. Это не был чисто слуховой или чисто визуальный эффект, но это было что-то неразличимое, кристально ясное – пузырьки терлись друг о друга. Я не видел и не слышал их движения – я чувствовал его; я был частью звука и движения.

Когда я рассказал о моем переживании, я глубоко разволновался. Я держал его руку и тряс ее в большом волнении. Я понял, что пузырьки не имели внешнего предела; тем не менее, они вмещали в себя, и их края меняли форму и были неровными и зазубренными. Пузырьки сливались и разделялись с большой скоростью, однако, их движение не было ослепляющим блеском. Их движение было устойчивым и, в то же самое время, медленным.

Другой вещью, которую я вспомнил, когда рассказывал свое переживание, было качество цвета, которым пузырьки, казалось, обладали. Они были прозрачными и очень яркими и казались почти зелеными, хотя это был не цвет, каким я привык воспринимать цвета.

– Ты уклоняешься, – сказал дон Хуан. – Эти вещи не являются важными. Ты задерживаешься на неправильных предметах. Направление – единственно важный выход.

Я мог только вспомнить, что я двигался без какой-либо точки отношения, но дон Хуан заключил, что, так как пузырьки плыли последовательно ко мне справа, с юга, вначале, то этот юг был направлением, с которым я должен был иметь дело. Он начал повелительно побуждать меня вспомнить, была ли стена от меня справа или слева. Я старался вспомнить.

Когда дон Хуан «позвал меня» и я всплыл, так сказать, я думал, что стена была от меня слева. Я был очень близко к ней и мог различить желобки и выступы деревянной арматуры или опалубки, в которую был залит бетон. Очень тонкие полоски дерева были использованы, и рисунок, который они создали, был компактным. Стена была очень высокой. Мне был виден один конец ее, и я заметил, что он не имел угла, он был всюду изогнут.

Он сидел в тишине некоторое время, как бы задумавшись о том, как расшифровать смысл моего переживания, и, наконец, сказал, что я не достиг многого и что я не достиг того, что он ожидал от меня.

– Что же мне полагалось сделать?