Читать «Отголоски старины об Отечественной войне 1812 года» онлайн - страница 7

22 августа. Никогда, думаю, не молились русские так усердно, как сегодня. Поутру полки расположились вблизи Колоцкаго монастыря. Там еще оставались два или три монаха. Целый день церковь была отперта и полна. Унылый звон колокола, тихое пение, наступающий вечерний сумрак, слегка освещаемый лампадами, который чуть теплились пред древними иконами, все это вместе чудесным образом располагало душу, к молитве. Глубокое молчание почивало в храме. Никто не смел нарушить его. У некоторых из молящихся только избыток невыразимой печали вырывался в тихих рыданиях, мешаясь с дрожащим голосом убеленного сединами старца–священнослужителя.

Все признаки были на лицо наступавшего великого сражения. Неприятель, сдвигая свои силы, каждый день с большою дерзостью надвигал их на нас. Силы его несметные. Они ширятся вправо и влево, и темнеют, как дремучие леса, или ходят, как тучи, из которых по временам раздаются выстрелы, похожие на гром.

23 августа. Вот и Бородино и Бородинские высоты. Войска перешли реку Колочу, впадающую здесь же в селе Бородине в Москву реку.

Полки остановились и расположились на холмах. Стало войско, и не стало ни жатв, ни деревень: жатвы потоптаны, деревни снесены. «Войско идет и метет», так говорится издавна.

Наступает вечер. Наши войска окапываются неутомимо. Засеками городят леса. Пальбы нигде не слыхать. Там, вдали, неприятель разводить огни, ветер раздувает пожары, и зарево выше и выше восходит вверх. У нас на правой руке Милорадович, на левой князь Багратион; в середине Дохтуров. Глава всех войск – Кутузов; под ним Барклай-де-Толли.

24 августа. Отдаленный гром пушек приветствовал восходящее солнце. Генерал Коновницын с передовыми полками схватился с неприятелем под стенами Колоцкаго монастыря.

Вот идут они: один искусно уклоняется, другой – нагло влечет гремящие тысячи свои прямо на нас. Толпы его, тянувшиеся по дороге, вдруг распахнулись вправо и влево. Поля дрожать под необозримостью войска; кажется, гнутся под конницей; леса засыпаны стрелками; пушки вытягиваются из долин и кустарников, и в разных местах, разными тропами пробираясь на холмы и пригорки, въезжают. Многочисленное войско неприятельское колеблется, кажется в нерешительности. Вот, пошатнулось было влево, и вдруг повалило направо. Огромный полчища движутся на левое наше крыло. Русские спокойно смотрят на все с укрепляемых своих высот. Неприятель готовится к бою.

Неприятель, как туча засинел, сгустившись против левого нашего крыла, с быстротою молнии, ударил на оное; он хотел все сбить и уничтожить. По князь Багратион, генерал Тучков, граф Воронцов и прочие отбросили далеко пехоту неприятеля. Пушки наши действовали чудесно. Кирасиры врубились с неимоверною отвагою. Раздраженный неприятель несколько раз повторял свои нападения, и каждый раз был отражен. Поле покрывалось грудами тел. Князь Кутузов сидел на своей деревянной скамеечке, которую за ним всегда возили, у огня, на средине лини. Он казался очень покоен. Все смотрели на него, и от него черпали спокойствие. В руках его была нагайка, которою он то помахивал, то чертил что-то на песке. Казалось, что весь он превратился в слух и зрение, то вслушивался в гремящие переходы сражения, то внимательно обозревал положение мест. Часто пересылался с ним Багратион. Ночь прекратила бой и засветила новые пожары.