Читать «Ответственный редактор С» онлайн - страница 99

— Солнце прямо слепит глаза, — пожаловалась я. Мама улыбнулась.

— В такой день должны найтись все пропавшие вещи.

— Неужели найдутся? — переспросила я, на что мама опять улыбнулась. Не сказав больше ни слова, прищурив глаза, она глядела на солнце.

— Надо сварить агар-агар, — сказала мама.

— Агар-агар — это вот эти палки? — засмеялась Момо.

— Уже два часа замачивается, хватит, я думаю. Теперь его надо хорошенько промыть и очистить.

Момо опустила руки в глубокую миску, заполненную до краев водой, и принялась мять агар-агар.

— Бабушка, посмотри, вот так хватит?

В её лице, повернутом ко мне в профиль, проступал облик Рэя. В её носике. И ещё в краешках губ, когда она смеялась.

Отрывая от желатиновой полоски маленькие кусочки, Момо кидала их в слабо кипящую воду.

— Ой, вода трепыхается!

— Как это трепыхается?!

— Ну, она еще не трясется, как желе, только трепыхается.

Похожие на щебетание трех воробьев голоса, которые наполняли своим звуком наше женское царство, легко гнулись. Не растягиваясь при этом слишком далеко, они без устали звенели в этом доме.

Мы добавили в кастрюлю сахар и молоко, под конец капнули миндальной эссенции. Затем вылили содержимое кастрюли на прямоугольное блюдо и оставили остывать. «А Момо еще немного подросла», — подумала я.

— Какие у тебя теплые руки, Момо, — заметил мама. — Теплые, даже вода отталкивается.

Миндальный тофу, белый и гладкий, продолжал застывать в четырёхугольной форме.

— Агар-агар можно и в холодильник не ставить: и так застынет, — объяснила мама.

— Но вкуснее есть холодный, давайте поставим! — взмолилась Момо. Руки, возившиеся с едой, одни покрытые глубокими морщинами, другие гладкие, а третьи тронутые увяданием, то соприкасались, то расходились, то перекрещивались друг с другом.

Они больше не преследовали меня. Вокруг тела раскинулось пустое пространство, отчего мне было немного холодно.

Грудь кольнуло болью, но тут же отпустило. К ней, к этой боли, я тоже привыкла. Вот так привыкая, я отныне была обречена брести по сумраку. Быть может, там, на краю сумрака, опять засияют пронзающие этот дом лучи.

Переписав вычеркнутые места, я начала исправлять шероховатости, всплывавшие каждый раз, как я перечитывала роман. Исправляя одну за другой, я обнаруживала все новые и новые, в конце концов, полностью отчаявшись, я позвонила Сэйдзи.

— Если уже не можешь остановиться, значит, роман удался, — сдерживая смех, утешил Сэйдзи. Его голос проникал в тело.