Читать «От часа тьмы до рассвета (н-2)» онлайн - страница 30

И вот теперь я стоял рядом с Юдифью, которая меня явно желала и очевидно сильно и приятно меня волновала, чувствуя себя при этом не в своей тарелке, и что я делал? Я думал об Элен и тысячах других красавиц! Я полный идиот и останусь таким навсегда, если не пойму; наконец, что лучше синица в руке, чем журавль в небе!

— Если и есть в этом аду что-то хорошее, так это то, что я встретил здесь тебя, — прошептал я, и та часть моей личности, которой было наплевать на всякие там типы женщин, считала так совершенно всерьез. Если же это был всего лишь вежливый комплимент, при помощи которого я, грубо говоря, надеялся заполучить хороший секс, то это исходило от того поверхностного фантазера, которым я был до того, как очутился в крепости Грайсфельдена и которого я хотел бы оставить в этих развалинах, если когда-нибудь выберусь отсюда. Мы с Юдифью подходим друг другу. Это химия, и это совершенно определенно. Это было причиной всех неудавшихся свиданий, всех то и дело происходивших межличностных конфликтов с девушкой по имени Изабель, которая в конце концов сбежала с каким-то начинающим адвокатом.

— Я буду защищать тебя, — пообещал я. — Мы выберемся отсюда вместе.

Юдифь отвела взгляд. Либо я смутил ее, либо она не поверила мне. Может быть, я неосознанно все же бросал на Элен взгляды, которые выдавали мои обычные пристрастия? Может быть, Юдифь чувствовала, что она не является для меня олицетворением женского идеала, или просто она понимала, что она слишком полная, и ей просто не хотелось лишний раз убеждаться в том, что и я так думаю?

— Давай не будем ничего друг другу обещать на будущее, — тихо сказала она. — Это лишь мгновение. Мы должны…

Она беспомощно подняла плечи и тихонько всхлипнула. Вдруг она порывисто обняла меня за шею и поцеловала меня с такой страстью, как будто это была последняя возможность, которая ей представилась в жизни, или как если бы вся ее жизнь зависела от одного этого поцелуя. Казалось, ее усталость полностью прошла и она совершенно позабыла о ране на руке. Словно подростки в свою первую ночь мы начали торопливо и неловко срывать друг с друга одежду и застыли в крепком долгом объятии. Мы гладили друг друга руками, нам не нужно было слов, говорили только наши тела, наши поцелуи, наше дыхание. Мы хотели лишь ощущать наше возбуждение, наше взаимное удовлетворение, хотели дарить друг другу тепло и нежность, обрести чувство защищенности, мы забыли обо всем, что с нами случилось или еще могло случиться, и мы просто погрузились в пестрое сплетение самых различных, но очень приятных ощущений, во внезапное любовное опьянение.

Из этого опьянения меня вывел и вернул в действительность звук моего собственного голоса, отдавшийся от кафельных стен, это было последнее эхо нечленораздельного крика от полноты жизни, следом за которым я испуганно осознал, что меня должны были услышать и все остальные на том конце коридора. Шатаясь от изнеможения, я поднял Юдифь и, крепко обняв ее, держал так, совершая ритмичные движения своим корпусом. Затем я закрыл глаза, надеясь не упустить, ощутить хотя бы еще раз ту эйфорию, то чувство полной свободы, которое я познал только что. Мне хотелось урвать хоть несколько мгновений у этой действительности, у этой таинственной судьбы, которая притаилась где-то в темноте старой душевой. Проснувшийся стыд лишь на мгновение уколол меня, вернув к действительности, но не погасил полностью возбуждения, которое охватило меня. Мои руки продолжали ощупывать ее мягкую, теплую кожу, с осторожностью и трепетом, как будто нащупали какое-то хрупкое сокровище, нежное существо, к которому я хотел прикасаться, которое я хотел гладить, которому я хотел сделать что-то хорошее, стараясь не задеть грубым жестом, не испугать или не повредить. Я ласкал ее упругие груди, кончики моих пальцев гладили ее тело, скользнули по твердому рубцу на ее животе. Мне хотелось бы узнать, когда все будет позади, откуда этот шрам, что с ней случилось, что перенесла моя маленькая, красивая девочка, моя пышечка, откуда появилась эта рана, кто в этом виноват, с кем я должен за это рассчитаться. Медленно, скользящими движениями я спустился вниз, чтобы ощупать то, что Франсуа Вийон в своей красивейшей балладе окрестил земляничными устами.