Читать «От полюса к полюсу» онлайн - страница 57

сговорившись с летящим на Молодежную Максутовым о приземлении самолета вблизи

«Оби», чтобы пересесть с нее на этот скоростной транспорт, Сомов заранее выбирается из

корабля, в одиночестве ждет самолет на льду и мгновенно взбегает по трапу, как только

самолет приземляется, — опять же, чтобы не задержать.

В этой экспедиции погиб тракторист Щеглов. Чуть не погиб и сам Михаил Михайлович.

Он возвращался на самолете после проводов «Эстонии», и вдруг лопнул стальной трос,

державший одну из лыж самолета в горизонтальном положении, и она повисла

вертикально. Сомов видел это в иллюминатор самолета и сохранял невозмутимое

спокойствие. Возможно, что мысленно он сказал летчику Б. А. Минькову одну из своих

любимых фраз: «Подошла твоя ария!» Миньков придумал маневр: на высоте нескольких

метров резко рванул самолет вверх. Передняя часть оборвавшейся лыжи тоже взметнулась,

и тогда, в считанные мгновенья, самолет «припечатал» обе лыжи на снег. Остались в

живых...

Что ж, Антарктида — это Антарктида! Трудно там отвечать даже за себя самого и свою

работу, каково же тому, кто отвечает за весь коллектив! М. М. Сомову работавшие с ним

люди всегда платили любовью. И уже в Ленинграде, с книжкой персонального пенсионера

в кармане, он не раз встречал на улицах пешеходов, которые подходили к нему с

приветствиями и напоминали: «Я — ваш тракторист, помните?», или: «Я у вас поваром

был в Мирном. Сейчас в ресторане «Восток» работаю, загляните хоть разочек!»

Девятая экспедиция стала для него последней. Суровые испытания не проходили даром.

Сомов был здоровым от роду и закаленным физически человеком, но система

кровоснабжения мозга начинала сдавать. Пришлось познакомиться с докторами.

Почувствовав, что больше не может работать в полную меру, он настоял на своем уходе из

института, но остался в составе ученого совета. Шесть последних лет своей жизни он

прожил в основном под Ленинградом на даче. Поездки за рубеж, в ГДР и Швецию, стали

уже разновидностью отдыха.

Он очень любил природу, тонко чувствовал ее красоту. На севере упивался волшебством

северного сияния, вспоминая слова Нансена:

«Северное сияние раскинулось по всему небосводу серебряной пеленой, которая то

желтеет, то зеленеет, то становится красной, то быстро свертывается, то снова колышется

серебряной лентой. Вот заиграло оно языками пламени высоко, в самом зените, вот

метнуло яркий луч прямо над горизонтом. Затем пелена растворяется в лунном свете.

Будто слышится вздох какого-то далекого духа. Лишь кое-где проплывает облачко света,

неясное, расплывчатое, словно призрак. Но вот снова облака растут, опять мечут молнии,

опять продолжается эта бесконечная игра. А кругом вечная тишина, потрясающая душу,

как симфония бесконечности».

В Антарктиде Сомов наслаждался ее фантастическими красками в полярный день. В

смертельно опасных ледяных трещинах находил он неповторимую игру красок:

«Выглядит ледяная пропасть страшно и в то же время сказочно красиво. Ее верхняя часть

сверкает голубым светом, который мерцает на всех зазубринах ледяных стен обрыва. Ниже