Читать «От Волыни до Подыни – легендарный Брусиловский» онлайн - страница 214

С аналогичными процессами пришлось столкнуться, в большей или меньшей степени, всем воюющим державам. Так, посевные площади в Германии сократились к 1917 году на 16 %, во Франции – на 30 %, в Британии – наоборот, увеличились на 12,8 %. Троцкий Л. Д. в своей работе «Моя жизнь» упоминает, что во время возвращения в Россию весной 1917 года в Швеции его сильнее всего удивили хлебные карточки, с которыми ему никогда ранее сталкиваться не приходилось.

Положение германской экономики особо усугубляется британской морской блокадой; уже в 1914–1915 годах Германия вводит продразвёрстку, государственную хлебную и картофельную монополию. Особенностью Германии становится широкое распространение разнообразных суррогатов продовольствия (эрзац). К концу войны насчитывается 511 эрзацев кофе, 337 эрзацев колбас, общее количество суррогатов доходит до 10 625. Зима 1916/1917 годов входит в историю Германии как «брюквенная зима». Кроме того, пропагандисты начинают продвигать жареное воронье мясо в качестве эрзаца курятины.

Во Франции государственное вмешательство в распределение продовольствия начинается в 1915 году, а в 1917 году вводится государственная хлебная монополия, карточки на сахар, потребление мяса принудительно ограничивается тремя днями в неделю.

Но физические тяготы никогда не выбивали русского человека из седла до потери ориентиров и жизненных целей. А вот общая депрессия, неразбериха, растащиловка и несправедливость угнетает его страшно. Потому и свершаются безоглядно грозные бунты и революции… Отношение Брусилова к революционным событиям довольно сложно. Всю вину за развал армии он возлагает на штатских политиков, главным образом из социалистического лагеря, и более снисходителен к либералам. Вместе с тем, он порицает Корнилова за его попытку переворота: он, «провозгласив себя без всякого смысла диктатором, погубил своей выходкой множество офицеров. Всё, что он делал, он делал не обдумав, не вникая в глубь вещей, но с чувством честного русского патриота. От души надеюсь, что русские люди будущего сбросят с себя подобное вредное сумасбродство, хотя бы и руководимое любовью к России». Брусилов считал интриги Корнилова главной причиной своего снятия с поста Верховного главнокомандующего.

Сам Брусилов занял этот пост 22 мая (4 июня) 1917 года, в годовщину своего знаменитого прорыва. О мотивах согласия на принятие этой должности в смутное время он в мемуарах говорит также смутно, сбивчиво и противоречиво. Вероятно, он хотел остановить развал армии своим личным авторитетом. Но явно не преуспел в этом. Обстоятельства жизни были сильнее его. Революция текла своим чередом, и остановить её можно было, только дав ей дойти в своём осуществлении до логического конца. Тот же Александр Блок дал согласие войти в комиссию по расследованию преступлений царского режима не для того, чтобы вести активное следствие и кому-то мстить, а для того, чтобы убедиться в полной исчерпанности самодержавия.

Наверное, подобное, пусть и смутно осознаваемое чувство в конечном итоге и отвратило Брусилова от личного участия в антибольшевистском движении, а затем привело к работе по строительству Красной Армии.