Читать «От Волыни до Подыни – легендарный Брусиловский» онлайн - страница 204

«До конца года, – пишет автор, имея в виду 1916 год, – по данным штаба фронта, направляемым ежедневно в Ставку, потери в результате наступления А. А. Брусилова составили: убитыми – 2 930 офицеров и 199 836 солдат, ранеными – 14 932 офицера и 1 075 959 солдат, пропавшими без вести– 928 офицеров и 151 749 солдат, всего 18 006 офицеров и 1 436 134 солдата. Австро-венгерский Северный фронт с мая по декабрь (включая действия под Барановичами и в Румынии) потерял 1 294 офицера и 43 764 солдата убитыми, 4 769 офицеров и 211 705 солдат ранеными и 5981 офицера и 371 818 солдат пропавшими без вести. Германские войска потеряли в полосе наступления Брусилова 140 тыс. убитыми, ранеными и пропавшими без вести.

Таким образом, соотношение потерь русских войск к потерям противника составило 2:1. Правда, русские войска захватили большое количество пленных и трофеев – 417 тыс. пленных, 1 745 пулеметов, 448 минометов и бомбометов, 581 орудие и другое военное имущество. Но людские потери были гораздо тяжелее – в 5 раз выше, чем у противника. Если учесть, что из миллиона раненых в мае-октябре 1916 г. в строй вернулось только 204 тыс. человек, то следует отметить, что русская армия была совершенно обескровлена».

Ну и развенчивающие выводы делаются соответственные: «Результаты кампании безусловно повлияли на обострение политического кризиса осенью 1916 г. Но были ли эти результаты итогом чьей-либо злой воли? Уже в то время во всем обвиняли Ставку, оказавшуюся неспособной координировать действия главнокомандующих на фронтах. Руководство армиями Юго-Западного фронта со стороны А.А. Брусилова тоже было не на высоте: он не владел обстановкой (это сказалось и летом 1917 г., когда он стал Верховным главнокомандующим), не мог объединить действия своих армий, не желал видеть просчетов в подготовке операции, был пристрастен к подчиненным, самоуверен в действиях. Но все эти факторы, наряду с реальными возможностями войск, боровшихся с врагом в условиях его технического превосходства, кажутся подчиненными в сравнении с основной чертой действий и М.В. Алексеева, и А.А. Брусилова. Операция не имела четко поставленной цели. Наступление развивалось ради самого наступления, в котором априори предполагалось, что противник понесет большие потери и задействует больше войск, нежели русская сторона. На той же основе были запланированы операции германцев у Вердена и у союзников на Сомме. Они также стали яркими примерами стратегии истощения, на деле обернувшейся самоистощением. Но если кровь германских, французских и английских солдат была возмещена хотя бы снятием с постов творцов этой стратегии – Э. фон Фалькенхайна, Ж. Жоффра, Р.Ж. Нивеля, – то А.А. Брусилов резко «пошел в гору». И лишь после провала июньского наступления 1917 г., которое велось по тем же канонам, что и в 1916 г., после разгрома под Тарнополем он был отправлен в фактическую отставку».