Читать «Осторожно — люди. Из произведений 1957–2017 годов (сборник)» онлайн - страница 312
Илья Наумович Крупник
А вдали из глубин выступает квадратная черная башня атомной подводной лодки.
(Хорошо помню, как 23 сентября 58 года еду на поезде в Мурманск. У меня направление от ВНИРО — Всесоюзного научно-исследовательского института рыбного хозяйства и океанографии. В Мурманске должны взять на корабль в тралфлот гидрологом.
Несколько дней в библиотеке изучал, конспектировал «Практическую океанографию» В. Снежинского, зарисовывал в блокнот приборы.
А когда ехал вдоль залива, потом от Кандалакши мимо озер, всё смотрел и смотрел в окно, вспоминая 56 год. Другой, конечно, но тоже Север. Может, и смешно звучит, а всё как родное. Здесь осенью поразительно.
Сплошной бордово-красный ковер на земле, желтые листья осин и карельских берез, между ними темные ели. А на ярком ковре, как чугунные, глыбы валунов.
Кандалакшский залив, серое Белое море, из воды такие же торчат валуны. Дичайшая красота, настоящая.
Вот и Мурманск. 4 октября 33 исполнилось. И корабль пришел РТ-211, куда зачислили в экипаж гидрологом.
Молодые ребята и две девочки чертят итоговые графики рейса, графики температур, солёности и др. и учат меня (я представился им: студент, мол, заочник второго курса, работаю в типографии), они очень одобряют, что сам решил пройти практику, поплавать, «потом и за третий курс можешь сдать».
Девочки, конечно, начали гадать, сколько мне лет. Рискнул и скинул себе десять лет. И утвердили, наконец: да, как и им двадцать три. «Он на Федьку похож: выглядит постарше, а глаза молодые».
Даже не выдержал: признался, сегодня у меня день рождения. И все обрадовались: устроим складчину, «вы студент и мы студенты». Устроили торжественно).
Вахта на гидрологическом мостике.
Рейсы к Западному Шпицбергену до кромки льда. И к Новой Земле.
«Берем станцию». Судно стоит, качаясь на волне. Ждет, когда кончим работу.
Спущенный из гидролебедки трос раскачивается в воде. Ветер. Дождь со снегом. Всё черно.
Низкие леера. Цепляем, цепляем, перегнувшись, батометры на трос. В лицо брызги соленые, ветер.
У меня помощник Коля — новичок-«салажонок», худой, рукастый, демобилизован недавно из армии. Всё просил поменяться ремнем с ним: у меня медная бляха с якорем еще с войны. Наши ребята прозвали его в насмешку Жора. И шуточки вечные: принеси ключ от шпигата (дырка для стока воды с палубы), надрай лапу якоря и пр. Он не обижается уже, даже откликается на Жору.
Темнеет теперь к 13 часам. А до того такое праздничное зеленоватое море. Разве что около Печерской губы, где глубина 23 метра, цвет воды совсем другой — коричневатый, и волны мелкие. Будто идем по реке.
Дневная станция не удалась. У борта «ходит и ходит» касатка. То подныривает под тральщик, и громадная, узкая, как торпеда, ее тень видна сквозь воду. Выныривает вдруг у борта ее морда — «рот до ушей», потом скользит горбатая спина, а на прощанье появляется для нас хвост.
