Читать «ОСОБОЕ ЧУВСТВО» онлайн - страница 8

И не принимаю свободной любви…

***

Теперь бы вспомнить то, что было до этого. До палаты с ее тенями бессонной ночью, до мыслей бешено гоняющихся за предательницей – одной, которая спряталась в самый дальний уголок и трясется от страха, медлит – расправы не хочется никому.

Оказался в больнице я, а должна быть ты. Оказался на пути сопротивления я, а сопротивлялась всему этому ты. Смотрел на больничный потолок я, на тени от уличного фонаря, отброшенные голыми деревьями, шатающимися, как пленные за решеткой, в сомнамбуле, ища пристанища. Бились в судорогах, беспричинных. Мне казалось, беспричинных. Тихо. Ветра не слышно. Только в окошко: тук-тук. А ты? Может, ты и была ветром за окном. Или простынею на мне. Или пронзающей позвоночник болью…

Ты помнишь, как все началось?

Я с женой зашел, как потом оказалось, в твою любимую кофейню «Coffee Bean». Не помню, зачем. Обычно мы не ходили с ней по таким заведениям днем. Есть дом, есть «Davidoff», есть уютность и состояние покоя. Прислушиваясь к Cohen’у, ссыпая в треуголку стекла лед, доливая из металлического бочонка взвесь martini, проводя указательным и средним пальцами линию от расслабленной шеи до ложбинки между почти освобожденными…

Ты сидела одна. Я тебя сразу увидел. Тебя не возможно было не увидеть. Зачем все остальное, если есть твои глаза?! Вычерчивать профиль, обрисовывать контуры тела, выводить цветовые оттенки сочетания и противоречия, строить убегающие сопоставления и гармонию. Зачем? Когда есть глаза. Есть ты.

Я как-то понял вдруг отчетливо и сразу, что ты не можешь быть похожа на других людей. Я как-то вдруг понял, что все, что было в моей жизни до сих пор, выцвело и потрескалось в эту секунду, растянувшуюся с помощью замедленной съемки памятью на часы. Она крутилась в моем мозгу с пагубной цикличностью и завидным постоянством, то, ускоряясь, то, затормаживаясь, почти останавливаясь. Если бы ты не смотрела на меня, все было бы по-другому, но… ты смотрела. Не отводя глаз и не моргая. Смотрела, пока мы с женой шли по проходу между столиками, пока я отодвигал стул, брал ее легкое пальто, говорил ей на ушко, что «хорошо, что мы зашли…». Я шел, казалось, очень медленно и долго к своему месту, садился, брал зачем-то меню, запоминая входящие в меня восторг и освобождение. Официант загородил на секунду тебя от меня, и стало пусто. Я отдал ему меню, и – «принесите десерт по своему выбору» – он сразу ушел. Легкая улыбка кончиками губ – мы соприкоснулись. Ты смотрела, убивая меня и мои мысли, мою волю, мой разум на ближайшие два года…

Открылась дверь в палату. Полумрак ее разбавился свежим светом из коридора. Четкий темный силуэт в проеме. Медлительность, а может нерешительность и ожидание приглашения. Поднятый воротник черного кожаного плаща, надвинутая на лоб шляпа. Шляпа мужская, а лоб, точно, женский. Шаг внутрь, щелкающий звук каблуков по дереву. Дверь прикрыла медсестра…

Свет с улицы наконец-то осветил ее. Появившиеся из карманов руки, тонкие длинные пальцы, медленно развязывали пояс на плаще. Характерный запах кожи и тонкий, почти неуловимый, вместе с уличной свежестью, запах дорогих духов перемешивался, крался, дарил себя. Правая рука двинулась вверх, шляпа была скинута назад: рассыпались роскошные русые волосы, сыпались и сыпались, пока не были остановлены движением головы чуть вверх и влево.