Читать «Осень нелюбви» онлайн - страница 66

Недалеко от скамеек возвышался постамент, на котором стоял каменный бюст. На него падал луч фонаря.

— А кому этот памятник? — спросила я.

— Ивану Франко, — ответила Аня.

— А кто такой Иван Франко?

— Даша, а кто такой Пушкин? — насмешливо развел руками Илюша.

— Пушкин — это наше все!

Мы засмеялись.

— Послушайте, а вам нравится Джим Джармуш? — меланхолично произнесла Аня.

— О да, особенно в середине книги есть один момент… — вставил Илюша.

— Это режиссер…

— Да что ж такое! Не угадал! — корчился от смеха на лавочке Илья.

Аня не выпускала из рук его шелковистые волосы.

Нам нравилось перебирать известные имена и тем самым чувствовать себя хоть на йоту причастными к гениальному творчеству, Великому Созиданию. Создать что-либо сами мы не могли, мы не умели пока даже любить.

За пятнадцать минут до закрытия метро мы встали со скамейки и пошли к ближайшей станции.

— Даш, он написал, что мы с ним дети индиго! — Аня сидела на кровати, не раздеваясь, и никак не могла прекратить эсемеситься с Илюшей.

Я уже сходила в душ и расстилала свою постель. Я ужасно устала, я давно, — наверно, еще с институтских времен, — столько не ходила пешком. Ноги гудели. Но в голове был счастливый туман, мне казалось, что город учит меня любить жизнь.

— Даша, я написала ему, что хочу с ним.

— Что хочешь? — спросила я.

— Ха-ха, — засмеялась она. — Он тоже мне задал вопрос: «Что?» — а я ответила: «Все!»

* * *

Так мы прожили с Аней в Киеве еще три дня. Днем гуляли по городу, по магазинам и паркам. Я побывала на Майдане, на набережной, в Лавре, покаталась на фуникулере. Мы кушали в Макдоналдсе, Салатерии, Мураками, пили кофе в Ароме и Чашке, искали Воннегута и «Маленького принца» для Илюши, слушали музыку, разделив наушники, обсуждали певцов, их новые альбомы, катались на метро и на такси — и никак не могли попасть в картинную галерею и оперу. В семь часов мы встречали Илюшу с работы — и продолжали вместе гулять по вечерним заведениям Киева. И снова он был хмурым и уставшим, и, казалось, что уже не будет так хорошо, как вчера. И так же, как вчера, после пары баночек пива или вина, или коктейля, или шампанского мы были самыми родными людьми, и нам втроем было беспечно и весело. А на ночь Анька читала мне Хэмингуэя, и я чуть не плакала в подушку.

В день перед моим отъездом мы поели с Аней гамбургеров в T. G. I. Friday’s, выпили там же по багама-маме и пошли на Крещатик встречать Илюшу. Погода все еще стояла чудесная! Бабье лето никак не хотело сдаваться и отдавать этот город холодной осени.

— Тебя не смущает, что Илюша много пьет? — спросила я Аньку.

— Я как-то и не заметила. — ответила она. — А ты считаешь, что много?

Я пожала плечами.

— Не знаю.

Вспомнила, как Анька говорила мне, что альтруист не замечает чужого эгоизма. Ее любовь не замечала его недостатков.

— Знаешь, он мне очень нравится, — сказала мне Анька. — Мне в нем нравится все, понимаешь? Его внешность, чувство юмора, ум, то, как он смеется, как целуется, даже когда про фьючерсы рассказывает, мне интересно! Наверное, у него есть недостатки, но для меня их как будто нет.