Читать «Осень в Петербурге» онлайн - страница 109

– Я дала ей яд.

– Что ты дала ей?

Матрена отводит с лица волосы, и он видит, что те скрывали – чуть приметную улыбку.

– Яд, – так же тихо повторяет она. – Он причинит ей страдания?

– Но как же ты это сделала? – спрашивает он, стараясь протянуть время, пока не улягутся лихорадочно скачущие мысли.

– Когда передавала ей хлеб. Никто не заметил.

Он вспоминает сцену, показавшуюся ему столь странной: старомодный реверанс, поднесенную арестантке еду.

– Она знала? – пересохшими губами шепчет он.

– Да.

– Ты уверена? Уверена, что она понимала, что ты ей даешь?

Матрена кивает. И, припомнив, насколько оцепенелой, насколько лишенной благодарности казалась тогда чухонка, он не может ей не поверить.

– Да, но как же яд попал в твои руки?

– Сергей Геннадиевич оставил, для нее.

– Что он еще оставил?

– Флаг.

– Флаг и еще что?

– Разные вещи. Он просил меня сохранить их.

– Покажи их мне.

Девочка выбирается из кровати, встает на колени и, порывшись между кроватных пружин, вытаскивает холщовый сверток. Положив сверток на постель, он разворачивает его. Американской работы пистолет с патронами. Несколько прокламаций. Нанковый кошель, стянутый и перевязанный длинной веревкой.

– Яд внутри, – говорит Матрена.

Он распутывает веревку и высыпает на постель содержимое кошеля: три стеклянные капсулы с зеленым порошком внутри.

– Это ты ей и дала?

Матрена кивает.

– Она должна была носить такой же на шее, но не носила.

Девочка сноровисто продевает голову в веревочную петлю, так что кошель помещается между ее грудок будто медальон.

– Иначе бы они ее не схватили.

– И ты дала ей другой.

– Но ведь она же нуждалась в яде – чтобы выполнить клятву. Она была готова на все для Сергея Геннадиевича.

– Может быть. Во всяком случае, так говорит Сергей Геннадиевич. И все же, не дай ты ей яд, ей было бы проще не сдержать данного Сергею Геннадиевичу слова, да еще такого, которое сдержать особенно трудно, – не правда ли?

Матрена морщит нос. Он узнает эту ее гримаску, появляющуюся, когда девочку, к большому ее неудовольствию, загоняют в угол. Тем не менее он продолжает:

– Тебе не кажется, что Сергей Геннадиевич слишком вольно обращается со смертью? Помнишь нищего, которого убили по соседству? Это тоже сделал Сергей Геннадиевич – или приказал сделать кому-то другому, а тот, другой, подчинился ему, как подчинилась ты.

Она опять морщит нос.

– Но зачем? Зачем понадобилось его убивать?

– Полагаю, из желания показать всем и вся, что он, Сергей Геннадиевич, не тот человек, с которым позволительно шутки шутить. Или из желания испытать того, кто получил приказ совершить убийство, посмотреть, выполнит ли он этот приказ. Не знаю. Мне трудно читать в его сердце, да больше и не хочется.

Матрена молчит, размышляя.

– Мне этот нищий не нравился, – сообщает она наконец. – От него рыбой несло.

Он смотрит на нее не мигая, и Матрена отвечает ему взглядом столь же твердым.

– А Сергей Геннадиевич тебе, стало быть, нравится?