Читать «Осенняя женщина (Авторский сборник)» онлайн - страница 41

Мы шли и смотрели себе под ноги. Бывали случаи, попадалась копейка, а то и пятак! Но только не сегодня. Удача отвернулась всерьез.

Совсем под вечер, отчаявшись, мы забрели в гастроном на соседней улице.

Поболтавшись у касс с той же целью отыскать оброненную кем-нибудь монетку, мы с ясными глазами и пустыми желудками двинулись к выходу. И тут Ромка толкнул меня в бок.

Ромка вообще отличался поразительной реакцией. Его мать в очередном приступе начинала метать в окружающих все, что попадало под руку.

Итак, он толкнул меня в бок и глазами показал на старушку. Та у столика складывала в авоську небогатые покупки. Затем старушка взяла авоську и, опираясь на палочку, поплелась на улицу.

А на столе остался кошелек!

Теперь судите сами. Даже если не замышлять ничего дурного, то во всяком случае, кошелек надо взять. На предмет возвращения к примеру. А то мало ли, цапнет его человек нехороший, и пиши пропало!

Мы огляделись, подкатились к столу и взяли кошелек. Черный, потертый, с замком из слегка заходящих друг за друга дужек с шариками на концах. Шарики щелкнули, и кошелек раскрылся перед нашими выжидательными взорами.

В кошельке лежала свернутая в четыре раза зеленая бумажка. Три рубля. И мелочь. Новыми деньгами!

Таких сумм у нас с Ромкой в общей сложности за всю жизнь не водилось. И я посмотрел на Ромку. А Ромка — на меня. И взгляд его, благо никаких существенных препятствий тому не оказалось, пронзил меня до дна желудка.

Мы как по команде посмотрели на входную дверь. Старушка не возвращалась. Ну и где ее теперь искать? И ощущение того, что это уже наши деньги пришло легко и быстро.

Когда Ромка протягивал продавщице кафетерия бумажку, я, стоя рядом, так сопел, что запотело стекло витрины.

Мы облизали пальцы, съев по эклеру и выпив по стакану водянистого томатного сока. И тут же повторили заказ. Томатный сок от соли покрывался грязноватой пеной. Третья порция застряла в наших глотках, когда в магазин, кряхтя и причитая, вернулась забывчивая старушка.

Мы притаились за высоким столиком, посматривая на дверь. Если старушка поднимет крик, кто-нибудь да сообразит, в чем тут дело.

Наша несчастная жертва, старчески щурясь, оглядывала пол и столик, на котором совсем недавно укладывала в авоську покупки.

Ромка сгреб оставшееся богатство в кошелек и подтолкнул меня к выходу. Сам скользнул у старушки за спиной и осторожно положил кошелек на край стола…

Мы остановились только квартала за два от магазина. Недостатки в нашем воспитании не позволяли ужаснуться содеянному. И если нас мутило, то лишь от стремительного драпака и только что пережитого страха. И мой желудок взбунтовался. Ромка смотрел на меня с презрением. Минуту смотрел. Больше ему не позволил собственный желудок.

На улице совсем стемнело. Дождь не прекращался. Ужин нас дома не ждал. А Ромку, наверное, не ждал и ночлег.

Я предложил пойти к нам. Топить колонку. Топить настоящими дровами, топить долго, пока не зашумит что-то внутри у нее, давая знать, что вода нагревается. В ванной тогда становится тепло, и можно выключить свет и сидеть тихо, глядя, как пузырится в печке на сырых дровах пена, сероватая, как на томатном соке. И слушая ровный уверенный гул колонки, можно запросто представлять себя внутри ракеты…