Читать «Осенняя женщина (Авторский сборник)» онлайн - страница 24

— Зовут, — отвечает Танек, показывая на окно, в котором призывно семафорит руками бывшая жена.

— Ладно, пошли. Пообщаемся все вместе, за столом. Тоже дело нужное…

— Письма регулярно получаешь? — спрашивает Петров, когда они с Таньком, помыв руки, сидят за столом.

— Угу, — говорит Танек с набитым ртом.

— А что толку, — вмешивается бывшая жена. — Читать-то все равно не умеет.

— Скоро научится, — убежденно говорит Петров. — Главное: по порядку письма складывать. А потом точно так же и прочитать. Ничего и не изменится. Просто можно считать, что шли с большим опозданием. Бывает…

— Я складываю, — говорит Танек.

И они продолжают работать вилками. Кроме бывшей жены, которая начинает обычное:

— Ты лучше скажи, когда вернешься? Совсем вернешься?

— А сколько у нас еще впереди?

— Чего впереди?

— Ну, лет жизни…

— Господи! Да откуда же я знаю? Ну, тридцать, допустим… Хватит?

— Так куда же мне торопиться? — резонно, как ему кажется, отвечает Петров.

— Так, — говорит бывшая жена, откладывая вилку и начиная мять в руках салфетку. — Хорошо. Теперь скажи, как, по-твоему, что ты сейчас ешь?

— Как что? — говорит Петров, всматриваясь в тарелку. — Сама же говорила — картошка.

— Угу. Картошка. А если бы я сказала — моченые грабли? Тоже бы поверил? И так же уплетал, не задумываясь?

— При чем тут грабли? Ведь вкусно же. Как, Танек?

— Во! — говорит Танек.

— Так вот слушай, — говорит бывшая жена. — Это — жареные ананасы. Специально для тебя, Петров. Ты ведь любишь, чтобы все не как у людей… Ведь любишь?

Только что приступивший к удивлению Петров вдруг понимает, что сейчас начнутся слезы. Этого он терпеть не может. Переглянувшись с Таньком, поднимается из-за стола.

— Ну… я пошел, что ли? — говорит он. — Проводишь, Танек?

— Ага, до двери, — говорит Танек, посмотрев на мать и сползая со стула.

В коридоре Петров целует дочку в лоб, вспоминая, что надо говорить в таких случаях.

— А… Вот вспомнил… Маму слушайся, — произносит он назидательно.

И еще кричит в комнату бывшей жене:

— Ушел!

А потом, пока спускается по лестнице и выходит во дворе, и пока добирается до сквера, к горнисту, все думает и бормочет под нос:

— Ананасы… Вроде бы видел когда-то. Не наш продукт, понятно, а где тепло… Много солнца, голопузых негритят и ананасов. Вот бы нам с дочкой там поселиться. То-то б славно зажили… А там, глядишь, и эту выписали. Может, понравилось бы ей?

Это не забывает он и жену.

ПОГРАНИЧНЫЙ ВОЗРАСТ

Это случилось в незапамятные времена, когда между страной детей и временем взрослых проходила граница. Граница, как ей и положено, держалась на замке. Попробуй, сунься.

Но редко кто совался. Своих дел было по макушку. У взрослых — по взрослую макушку. У детей — соответственно.

Во взрослом времени ракеты запускались в космос, крейсеры спускались на воду. Перегораживались могучие реки и осваивались новые земли. Отмечались памятные даты и говорились речи. Называлось «юбилей». Обо всем, что делалось во взрослом времени — о ракетах, крейсерах, «юбилеях» и т. д. (см. выше) — желающие узнавали из газет.