Читать «Осенний поход лягушек (Книга прозы)» онлайн - страница 101

— Как называется такое место, самое отдаленное, самое глухое, куда ни проехать ни пройти? — спрашивала я когда-то свою собеседницу в Заонежье, в деревне Тявзия.

— Так у нас теперь самое зáглушье и есть, — отозвалась она.

Поглощающая способность продуктивного префикса знаменует быстрое перекраивание границ и территорий. Некогда цивилизованные земли поступают в распоряжение запустения и одичания.

Ну и как там в Заселище? Не появилась ли наконец лошадка, или все так же копают лопатой старики свои огороды, как они там справляются, что с хлебом, что они предпринимают, когда нужен врач, не убавилось ли злобности и не смягчилась ли хватка у сторожевого пса по соседству, не укоротили у него цепь и не улучшился ли у него характер?

А тот лен, который ушел под снег в поле за Гадомлей и куда меня не пустил светло-серый минувшей зимой, благополучно перезимовал, весной никто не приступился к нему с соляркой и спичками, это поле простояло все лето, и теперь лен все еще там, в урочище Дубны!

Приготовление к новой встрече происходило в определенном направлении.

Лен там, а светло-серый так и сидит среди бела дня все на том же шихане вместе с вороном.

Зимой они выходят на открытые места, где на ветру плотнее снег, а теперь осень, они сытые, им полагается быть в лесу.

К этому времени я значительно преуспела в волчеведении. Оценила роль дубинки. Узнала, что если волк перебежит дорогу, то это к счастью, что современные волки не боятся детей, женщин, тракторов и машин, внимательно относятся к мужикам, с ружьями и без.

Короткой стрижкой и джинсами их не обманешь. Важнее махорка, солярка. И ружье — не дубина — блеск стволов, ружейное масло, порох. Некоторое стремление сбить их с толку у меня было.

Но они не обознались. Зато я обозналась, и по-крупному. Приняла их вечернюю идиллию за все что угодно, только не за свидетельство их постоянной прописки, да еще и обругала ни за что ни про что добропорядочное семейство последними словами и чуть было не лишила права голоса.

Не успела я свернуть с шоссе, не такого оживленного, как обычно, — все же седьмое октября, День Конституции, — как сразу же начались разъезды и развороты, тракторные колеи поперли во все стороны.

Дороги крутились вокруг каждого поля, показалась низина, поросшая лесом, кажется, надо идти туда.

Однако светло-серые заявили о себе гораздо раньше, чем я готовилась. Не то что за Гадомлей, а еще задолго до Заселища, в первом же перелеске, в сырой низине.

Утро было золотое из золотых. Все было плотно затянуто ночным звенящим льдом. Все было туго схвачено, все сосуды запечатаны, пузырьки и трещины шевелились в их глубине. Такой лед выдерживает брошенный на его поверхность камешек или ветку, но, если на него ступить, гнется и ломается, но, кроме меня, никто испытаниями на прочность на этих пустынных дорогах, невозобновляемых колеях здесь, похоже, не занимался.

Однако стоп. Единый ледяной покров все же взломан.

Не надо быть особым знатоком, и даже к знаменитой монографии Зворыкина «Как определить свежесть следа» можно не обращаться.