Читать «Осада и штурмъ Текинской крепости Геокъ-тепе (съ двумя планами) (старая орфография)» онлайн - страница 23

"Послѣ 9-ти часоваго боя, 12-го сего января, позиція Геокъ-Тепе со всѣми укрѣпленіями взята штурмомъ и непріятель обращенъ въ полное бѣгство.

"Высоко цѣня таковой вашъ подвигъ, Мы, въ ознаменованіе признательности Нашей, Всемилостивѣйше пожаловали васъ кавалеромъ Императорскаго ордена Нашего святаго великомученика и побѣдоносца Георгія 2-й степени, знаки коего при семъ препровождая, повелѣваемъ вамъ возложить на себя и носить по установленію.

"Пребываемъ къ вамъ Императорскою милостію Нашею благосклонны".

На подлинной Собственною Его Императорскаго Величества рукою написано:

"АЛЕКСАНДРЪ".

Въ С.-Петербургѣ, 14-го января 1881 года.

Вѣсть о высокихъ наградахъ, полученныхъ Скобелевымъ, быстро облетѣла, широко раскинувшійся послѣ штурма, лагерь л вокругъ кибитки генерала стали собираться офицеры и начальники частей. Деньщикъ Скобелева въ это время спарывалъ съ его погонъ генералъ-лейтенантскія звѣздочки; кто-то принесъ шампанское, а подошедшіе два хора музыки стали поочередно играть марши.

Наконецъ вышелъ молодой генералъ отъ инфантеріи, въ сюртукѣ съ гладкими погонами. Офицеры поздравляли его съ новыми почестями; онъ благодарилъ каждаго и жалъ руки.

— "Вашей грудью и кровью заработалъ я эти награды" сказалъ Скобелевъ… Ерики "ура" заглушили его голосъ и хоръ Ставропольскаго полка заигралъ маршъ "Геокъ-тепе", написанный къ случаю полковымъ капельмейстеромъ.

Въ это время подошелъ и развернулся 3-й Ставропольскій баталіонъ, которымъ Скобелевъ временно командовалъ въ 1872 году, передъ хивинской экспедиціей. Подали водку и полковой командиръ, полковникъ Козелковъ, провозгласилъ два тоста, за здоровье, подполковника и генерала отъ инфантеріи Скобелева. Скобелевъ благодарилъ баталіонъ и подарилъ на семейства убитыхъ и раненыхъ баталіона тысячу рублей.

Па другой день, генералъ наградилъ серебряными медалями "за храбрость", на георгіевской лентѣ, сестеръ милосердія Стрякову и графиню Милютину. Обѣ онѣ находились въ лагерѣ во время всей осады и Стрякова была даже контужена пулей въ грудь.

Съ 18-го января входъ въ крѣпость былъ строго воспрещенъ и у воротъ поставлены караулы. Въ этотъ же день пришелъ первый вьючный транспортъ изъ Персіи съ заготовленнымъ тамъ провіантомъ и фуражекъ.

Около этого же времени, по распоряженію начальника отряда, всѣ плѣнныя женщины и дѣти, оставшіяся въ крѣпости, были переведены въ особый лагерь между Охотничьей калой и миннымъ обваломъ; туда имъ доставили кибитки и выдавали мясо, муку и прочую провизію. Всѣ эти женщины вплоть до 2-го февраля, — когда стали понемногу являться изъ песковъ текинцы и разбирать своихъ женъ и родственницъ, — стояли чрезвычайно тѣснымъ лагеремъ; тутъ же между кибитками варили и жарили, въ пробѣгающей мимо водѣ мыли своихъ дѣтей и стирали бѣлье, и ни подъ какимъ предлогомъ не отходили отъ своего табора, далѣе шаговъ тридцати, боясь, вѣроятно, наткнуться на какого нибудь слишкомъ любезнаго солдатика. Такимъ образомъ "бабій лагерь", какъ его называли, скоро окружился неприступнымъ валомъ всякаго мусора и остатковъ провизіи.