Читать «Оружие скорби II: Эволюция» онлайн - страница 9

— Они меня пока не интересуют. — Аргеной взмахом руки убрал голограмму. — Ты прошел испытание, Лейст.

— Еще одно? — Лейст приподнял бровь.

— Их будет бесконечно много, пока я не соображу, чем же тебе так не угодил родной Триумвират.

Лицо Лейста побледнело.

— А чем они могли мне угодить? — произнес он сквозь зубы. — Все, что я умел, — это воевать. А они меня выпнули в запас, заявив, что во мне не нуждаются. Дали жалкое пособие. Они даже не сумели дать пинка зеленоглазым самостоятельно, для этого им понадобился Гинопос. За что мне любить их? За что мне их уважать?!

Лейст говорил от души, и душа его звучала в унисон с душой Аргеноя. Он сам многажды повторял подобные слова, обвиняя весь мир в своей судьбе. И сейчас, услышав то же самое из чужих уст, он растерялся.

— Майор Ирцарио. — Аргеной отвернулся и заговорил командным тоном. — Подготовьте операцию. Мне нужны руины этого завода на Чаппеле.

— Потребует времени, — откликнулся Ирцарио. — Скажем, неделю. Я так понимаю, сработать надо быстро?

— Прыжок туда — прыжок обратно.

— Пошлем пару дронов-невидимок. Нужна конкретика, просто так бомбить землю не вариант.

— У вас семь дней, — кивнул Аргеной. — Лейст отправляется с тобой.

«И я хочу, — отправил он сыну по личному каналу, — чтобы он убивал своих у тебя на глазах. Я хочу быть уверенным».

«Отец, проще убить его прямо сейчас, — пришел ответ. — Уверяю, никто не расстроится, разве что я уроню слезинку из необгоревшего глаза».

«Ты обсуждаешь мои приказы».

— Есть! — Ирцарио приложил руку к голове и развернулся. Его примеру последовал Лейст.

Аргеной тяжело опустился в кресло. Пора было возвращаться в свои покои. К Вайне, взгляд который так трудно вынести. Но еще труднее заставить себя отделаться от нее. Остаться наедине с самим собой, без этого голоса здравого смысла. Что за голоса тогда окружат его?

— За что мне любить их? — повторил Аргеной слова Лейста. — За что мне их уважать?..

Глава 4

Над сценой, установленной в конце площади, появилась огромная голова Ремила Ланса, и по собравшейся толпе пробежал ропот. Елари Квинти, которая последние семь дней даже в мыслях называла себя Элли, тоже пробормотала нечто неразборчиво-недовольное. Она стояла в первых рядах, держала нарочито кривой плакат, на котором, будто набросанные второпях, скакали буквы: «Нет войне! Пусть Ланс воюет сам!»

На Елари уставилось широкое и тупое рыло кинокамеры, которую держал на плече один из десятков снующих туда-сюда операторов. Елари отвернулась, постаралась, как учили, надуть щеки, изменить черты лица. Зря вылезла в первый ряд, надо было стоять сзади, но в этом был один из немногочисленных талантов Елари: рано или поздно она всегда вылезала на передний план.

Голова Ланса смотрела вдаль. Елари отметила, что над ней явно потрудились их специалисты по анимации. Глаза сделали меньше, щеки — толще. Еще несколько незаметных штришков, и вот благообразный пожилой политик превратился в зажравшееся чудовище, только и мечтающее втравить галактику в кровавую бойню.