Читать «Орден «Череп и кости». Тайная власть. Как Орден контролирует систему образования» онлайн - страница 17

На самом же деле Гилман не только знал, что происходило в Балтиморе, но поддерживал сообщение с Эндрю Уайтом по «Балтиморской схеме», как они её назвали.

В письме, датированном 5 апреля 1874 года, Гилман написал Эндрю Д. Уайту:

«Я не мог принять решение по поводу какого-либо нового предложения, не посовещавшись с некоторыми друзьями семьи, и я не чувствовал себя свободным сделать это. Я признаюсь, что Балтиморская схема много раз представлялась мне, но у меня не было там личных отношений».

Интересный факт: совет, назначенный Джонсом Хопкинсом для основания университета, впервые встретился, чтобы принять свой устав и назначить опекунов, за четыре недели до написания этого письма, то есть 7 марта 1874 года. Тогда как Гилман говорит нам, что «Балтиморская схема много раз была представлена…».

Итак Гилман знал что происходит там, в Балтиморе, до того как его имя было представлено попечителям!

Гилман стал первым президентом Университета Джонса Хопкинса и быстро взялся за работу.

Джонс Хопкинс завещал значительное количество денег как университету, так и медицинскому училищу. Доктор Уильям X. Уэлш, соратник по Ордену, был приглашён Гилманом возглавить медицинское училище. (Уэлш был президентом Совета директоров Рокфеллеровского института медицинских исследований почти 25 лет, в 1910–1934 годах. Это мы осветим ниже, в серии, где рассмотрим, как Орден взял под контроль медицину). А сейчас вернёмся к Г. Стэнли Холлу, который был в Лейпциге, пока Университет Джонса Хопкинса получал себе нового президента.

Гилман начинает революцию в американском образовании

Когда Холл вернулся в Соединённые Штаты, он был в довольно подавленном состоянии духа:

«Я вернулся домой, снова в пучину в связи с долгами и отсутствием перспектив, въехал в маленькую квартиру на окраине Сомервилля, где родились двое моих детей, ждал, надеялся и работал. Однажды утром, в среду, президент Элиот (из Гарвардского университета) прискакал к моему дому, постучал в дверь, не слезая с лошади, и попросил начать в эту же субботу читать курс лекций об образовании…».

Как излагает Холл, у него была «весьма впечатляющая аудитория» для этих лекций. Некоторое время спустя:

«В 1881 году я был удивлён и восхищён, получив предложение из Университета Джонса Хопкинса, который тогда был путеводной звездой всех честолюбивых молодых профессоров, прочитать курс из двенадцати публичных лекций по психологии».

По окончании курса лекций, Гилман предложил Холлу место профессора психологии и педагогики. Это смутило Холла, так как остальные в Университете Джонса Хопкинса были «старше и способнее» его.

«Почему назначение, на которое они все так рассчитывали, пало на меня, я никак не мог понять, кроме как из-за того, что моя позиция была сочтена более созвучной идеалам, которые тогда торжествовали там».

Холлу дали психологическую лабораторию, тысячу долларов в год на закупку оборудования, и с поощрения Гилмана он основал «Американский журнал психологии».