Читать «Оранжерейный цветок и девять растений страсти» онлайн - страница 56
Марго Бервин
— Y Bueno? — Он показал на машину.
— Muy bien. Usted sabe donde esta Casablanca? (Вы знаете, где Касабланка?) — Я спросила его на моем самом лучшем школьном испанском, который только смогла припомнить.
— Рог alli — Он указал на единственную дорогу, уходящую вдаль. — La casa es muy grande, у muy blanca.
Он сказал, что дом прямо у дороги. Дом большой и белый, и, учитывая особенности этой местности с серыми цементными домами, видимо, я не должна проехать мимо него. Я пристроила мокрый рюкзак на соседнее с водительским сиденье и завела машину. Когда я выезжала, женщины из цементного кафе помахали мне на прощание. Они все были одинаково одеты во что-то темно-коричневое под белыми платьями с голубой и красной вышивкой и сандалии из полосок кожи, обмотанных вокруг ног, начиная от больших пальцев и прямо до колена. Я улыбнулась им и отправилась прочь. После отвратительного опыта прощания с Сонали и Армандо мне совсем не хотелось наблюдать, как машут они.
Дорогу к Касабланке следовало бы назвать болотом до Касабланки и песчаным карьером до Касабланки. Все что угодно, только не дорога. Это были маленькие, неровно уложенные цементные блоки, чередующиеся с длинными прогалинами почвы, песка, а иногда и просто грязи. Сначала я не видела никакой логики в устройстве такой дороги, а именно причины, чтобы одни участки зацементировать, а другие нет. Но, продвигаясь вперед, я поняла, что участки цемента располагались всегда под деревьями, как если бы рабочие заливали цемент только в тени. Не могу сказать, что я винила их за это. На Юкатане было жарко как в аду. По крайней мере сотня градусов по Фаренгейту ранним утром.
Жара и яркое солнце превращали эту так называемую дорогу в нечто извилистое и не совсем осязаемое, и не раз я резко поворачивала руль, пытаясь избежать столкновения с чем-то, существующим лишь в моем воображении. Это было как в Сахаре. Я чувствовала себя героем книги Пола Боулса «Под покровом небес», одной из моих любимых книг, и спрашивала себя, не дурной ли это знак.
Наконец дорога свернула в лес, где было темнее и чуть прохладнее и солнце не так слепило глаза. Я остановила машину и вытащила схему, нарисованную Сонали. Я въезжала в субтропический лес, занимающий львиную долю Юкатанского полуострова.
В нижней части схемы была маленькая стрелка. На обороте страницы, оказывается, была записка от Сонали. Мелким почерком она написала мне, что тропический лес — это
Дорога в джунглях (и вновь определение «дорога» очень условно) состояла из полос влажной земли и откровенной грязи. «Фольксваген» ерзал и подпрыгивал, когда попадал на корни крупных деревьев, камни и бог знает что еще. Безусловно, это транспортное средство не было приспособлено для езды по джунглям. Я ехала очень медленно, вплотную приблизив лицо к ветровому стеклу, пытаясь разглядеть заранее очередную рытвину.
