Читать «Операция «Жизнь» продолжается...» онлайн - страница 74

В магазине трое солдат покупают мешок лука и мешок помидор. Возбуждены и озлоблены. Осетин называют «осетрЫ». С ударением на «ы». Грузин — «грызуны». Рассказывают, что только что из города. Доставали своих из подвалов — передовые части пытались зайти в Цхинвал еще вчера и их там зажали. Город до сих пор не взят. Идут локальные стычки.

В садах молодые душарики-срочники собирают яблоки. Грязные, не выспавшиеся, голодные. Их подгоняют матами с брони.

В Джаве добровольцев останавливают. Транскам, единственная дорога, соединяющая Северную Осетию с Южной, перед самым Цхинвалом проходит по грузинским селам, и прилегающие высоты все еще заняты противником. Проехать нельзя, грузины жгут все, что движется. Сегодня утром подбили БМП и две «шишиги» пятьдесят восьмой армии — после третьего сбитого нашего самолета авиаподдержка колонн прекратилась.

Ловлю Жорика на прострелянной медицинской «таблетке» без лобового стекла:

— В Цхинвал?

Кивает.

— Через лес?

Кивает.

— Проедем?

Пожимает плечами.

Разговорчивый человек, ничего не скажешь. Двинули по объездной Зарской дороге. Здесь её называют почему-то «через лес», хотя идет она по горам. Дорога — обычный проселок, измочаленный танками совсем уж в муку. Вся эта мелкая взвесь столбом встает из-под колес и валит через выбитое стекло прямо в салон. Глаза, рот, нос, уши сразу забиваются сантиметровой пробкой пыли.

Здесь уже едем почти в полном одиночестве. Места дикие и кто тут хозяйничает, неизвестно. Сегодня утром — десять часов назад — здесь, на этой же дороге, сожгли батальонную колонну 58-й армии. Почти полностью уничтожили. Двадцать пять машин. Ранили пятерых журналистов.

На одном из поворотов чуть не врезаемся в очередную свалившуюся со склона «бэху». Опять брошенная техника по обочинам. И экипажи на камушках.

Жорику лет пятьдесят. Автомат на коленях, лицо мрачное, в кузове шмотки. За всю дорогу не сказал и десяти слов. Гонит как может, надо успеть до темноты. Что он видит в пыли, не понятно. Камикадзе чертов. Люблю таких.

В салоне — завернутый в покрывало телевизор.

— Телевизор-то тебе там зачем?

— А куда я его дену?

Все свое ношу с собой, в общем.

На дорогу выходят двое с пулеметом и приказывают остановиться. Как-то слишком хорошо экипированы для ополченцев — те все больше в обычном камуфляже или горках, а у этих броники, каски, разгрузки, пластиковые фляжки.

Смотрю на Жорика.

— Все в порядке. Наши.

Молодые парни, лет по двадцать пять. Веселые. Воевали в городе, съездили домой, сейчас обратно на передовую. Настроение победное, город только что взяли обратно под контроль. Показывают снятых на мобильный телефон грузинских пленных — в подвале человек 10–15, из-за пыли не разглядел. Но рассказывают, что их больше.

Уже на подъезде к городу на обочине обелиск. В прошлую войну грузины расстреляли здесь автобус с детьми. Около тридцати человек. Каждый год на этом месте проходит панихида. Такие вот дела.