Читать «Операция «Жизнь» продолжается...» онлайн - страница 117

Лишь на первом этаже, слева от входа — венки, бронежилет, пара касок, стрелянный тубус от "Шмеля"… Патроны, сигареты, зажигалки, водка… И — вода. На стене нацарапано "3 б — 2 бат. Ст. л-нт. Плиев. Вечная память." Погибли тут несколько десятков человек.

И вот здесь, в этом месте гибели людей, безотносительно их правоты или неправоты исполнивших свой долг до конца, в месте, где лежат простой бронежилет, каска и бутылка так не хватавшей тогда воды — вот здесь и обдает холодом, а шерсть на загривке лезет дыбом…

Служат тут, к слову, все те же срочники. Я говорил с ними.

Впрочем, ощущение войны мало-помалу уходит из этого странного города, который стал тебе так дорог. По крайней мере, уходит внешне. Напоминаний о ней все меньше. Да, на задворках так и не отреставрированной гостиницы стоят два разобранных трофейных грузовика. Да, на улицах до сир пор военная техника, и люди в форме. Да, граница с Грузией перекрыта наглухо "Южным валом". А главная достопримечательность города — российская военная база. Непомерно большая для маленького Цхинвала и непомерно богатая. Кафель и пластик, КПП желтого кирпича, литой забор с вензелями. Лучший эпитет для её описания — колониальная. Денег на военное присутствие в регионе Россия явно не жалеет.

Но — появились кафешки. Облицованные кафелем магазинчики. Какие-то спорттовары и компьютерный салон.

На их фоне щербины от осколков и пустые глазницы выгоревших окон смотрятся уже не так удручающе.

По случаю выборов на перекрестках показались даже гаишники в белых рубашках.

Время, видимо, и вправду лечит. А сюр и абсурд, если давать его в огромных количествах, вполне усваиваются.

И уже город, в котором люди убивали людей, тебе кажется почти обычным. Установленный на месте боев памятник Пушкину — почти нормальным. Торчащая из крыльца обитого современным пластиком дома танковая башня с табличкой "Осторожно, мины" — почти естественной. А бассейн в разрушенном городе без водопровода — не таким уж и идиотским.

Жизнь потихоньку берет свое.

А может, это только кажется от непривычно большого числа людей в обычно пустом городе.

Вот только глаза у этих людей какие-то… Без взгляда в будущее, в общем.

Люди действительно изменились. Во время войны было страшно, но они верили в победу. Это то особое состояние солдата, которое приходит, когда к жизни и к смерти начинаешь относится одинаково — одинаково безразлично. Скорее даже понимаешь, что вероятнее всего твой исход будет — смерть, и ты понимаешь и принимаешь его. Но сожаления это уже не вызывает. И тогда в глазах появляется та веселая азартная злость и решимость, которая и отличает солдата от несолдата. Паники в городе, несмотря на бегство руководства, которому люди тогда еще верили, не было.