Читать «Опарыш» онлайн - страница 7

– Вы к кому?

– Алексей Иванович, мы к вам. Откройте, пожалуйста! – громко пробасил Дмитрий.

– А вы кто?

– Мы от Марии Григорьевны, пришли с Вами пообщаться.

– От кого?

– От Марии Григорьевны.

– Мария Григорьевна мне о вас ничего не говорила.

Дмитрий, шепотом чертыхнулся и продолжал:

– Мария Григорьевна сейчас приболела и просила нас к Вам зайти. Это по поводу лекарств.

Голос из-за двери переспросил:

– По поводу лекарств?

– Да. На следующий месяц.

Лязгнул замок, и дверь со скрипом отворилась. В проеме появился силуэт человека со взлохмаченными волосами. Электричество включено не было, и разглядеть его лицо было трудно. Как только проход открылся, Дмитрий устремился вперед всей массой своего мощного квадратного тела. Он буквально ввалился через порог, заставив открывшего отступить назад на пару шагов.

– Здравствуйте, Алексей Иванович, мы к вам! – бодро и зычно поприветствовал Дмитрий. – Можно пройти куда-нибудь, чтобы на пороге не толпиться?

Слегка ошарашенный таким решительным напором, хозяин квартиры нетвердо промямлил:

– Вообще-то я сегодня никого в гости не ждал.

Алексей Иванович дернул старомодный веревочный выключатель, и над головой вошедших зажглась тусклая, сорока ватная лампочка. Прихожая напоминала чулан, запертый несколько десятилетий тому назад. На металлических крючках, привинченных к стене с правой стороны, висели пыльные коконы старых плащей. По бокам лежали кипы пожелтевших газет, туго перевязанных бечевкой. Передовицы датировались концом восьмидесятых. Истоптанный паркет пошел буграми и раскрошился, так что каждый шаг сопровождался скрипом и хрустом. Лоснящиеся выцветшие обои под потолком отслоились и свисали, обнажая серую наготу бетонных стен.

Саша нерешительно шагнул внутрь и взглянул на Кондратьева. Это был мужчина неопределенного возраста, худой, осунувшийся, с серым, словно сделанным из пакли лицом. Длинная щетина торчала клочьями, на переносицу сползли очки с толстыми помутневшими стеклами, скрепленные у дужек изолентой. На нем была полинявшая форменная рубаха наподобие тех, что раньше носили проводники в поездах дальнего следования, и заношенные треники, ставшие из черных серыми. Губы Кондратьева были несколько оттопырены вперед, придавая его лицу страдальчески-надменное выражение. Темные с проседью всклокоченные волосы облепили голову, как перья. В коридоре пахло пылью, старой бумагой и лапшей быстрого приготовления.

– Алексей Иванович, может мы все-таки в комнату пройдем? – вкрадчиво поинтересовался Дмитрий, обозначив на губах снисходительную улыбку.