Читать «Онемевшие колокола» онлайн - страница 2
Елин Пелин
- Обереги мне его и спаси, матушка Богородица: одно-единственное оно у меня, - шептала женщина и низко склонялась, словно дерево под напором ветра. Слезы ее капали по холодным плитам, как капал воск с горящих свечей.
Женщина вытащила из-за пазухи своей сорочки маленькую булавочку с синим шариком на конце и приколола на новую шелковую занавеску.
- Прими это от меня, Святая Матерь. Нету у меня ничего другого!
- Ты почему сюда вошла? - сердито спросил старец. - Колокола еще не били. Обычая не знаешь?
- Не знаю, отче, - в замешательстве ответила женщина.
- Выйди сейчас. Потом, потом приходи!
Женщина покорно повернулась, сжала ребеночка в объятиях и пошла. Отец Иоаким проводил ее взглядом. И когда она проходила через свет двери, еще раз заметил, насколько она оборванна и нечиста.
Игумен увидел, что на плитах, на которых стояла женщина, остались грязные пятна. Он увидел на занавеске простую булавочку с синим шариком на конце. Этот шарик торчал на красивой занавеске, словно клоп, и безобразил ее. Отец Иоаким выдернул ее и зашвырнул в угол. После этого перекрестился перед иконой, поправил красиво занавеску и вышел.
Кроме этого случая, всё остальное было в порядке. Но его доброе сердце забыло о нем, когда он увидел, что двор заполнен богомольцами, которые держали свечи и ждали, когда ударят в колокола, чтобы войти в церковь. Братия тоже были готовы. Они спустились вниз и разговаривали с народом о предстоящем празднике.
Собравшиеся попятились, увидев игумена. Мужчины поклонились, а женщины стали в очередь, чтобы поцеловать ему руку. Наступил праздник. Душа старца смягчилась и он вслух благословил всех.
Солнце клонилось книзу, и слабый ветерок спустился с гор, по пути легко потряс листья на грецком орехе и ушел вниз в котловину поиграть с рекой.
Старец умыл руки под чешмой. Молодой прислужник подал ему полотенце - вытереться, после чего он перекрестился и стал подниматься на колокольню. Братия выстроились перед церковной дверью, а народ столпился за ними в смиренном ожидании. Все глаза устремились к верхушке колокольни, где игумен выпрямился для исполнения священного обычая.
Он перекрестился и дернул за веревку, которая качала сразу три языка колоколов. И с силой стукнули эти три железных языка по медным устам тяжелых колоколов. Один раз, два, три.
Но колокола молчали и не издавали ни единого звука. Эти бронзовые, беременные звуками матери онемели.
Страшно было смотреть, как железные тяжелые языки бьют по чистому металлу, а тот остается безмолвным... Было в этом что-то мучительное. Все три колокола раскачивались и ужасающе тужились, словно глухонемые, которые хотят поведать о каком-то страшном пожаре, но не могут.
Старец стал изо всех сил дергать веревку, наклоняясь и выпрямляясь. А колокола упрямо молчали.