Читать «Октав Панку-Яшь. Долго еще до вечера?» онлайн - страница 32
Октав Панку-Яшь
— Принести ваты с йодом?
— Если есть…
Есть. Я принес. Он почистил рану ватным тампоном, даже не стиснув зубы. Это мне так понравилось, что я не удержался и сказал:
— А я бы так орал, так орал!
— Желаю тебе обойтись без этого.
Мне вдруг страшно захотелось похвастаться:
— Меня на днях тоже чуть не застрелили, только я их перехитрил. Я — вор, знаешь?
— Не знаю.
— Я украл соленый огурец. Честное слово!
— Мог бы найти и другую забаву.
— Это не забава. Я в самом деле украл.
Я замолчал в ожидании. Он это заметил и спросил, чего я жду, потом догадался и усмехнулся:
— Ты сказал мне, что украл, чтобы и я сказал тебе, что украл. Верно?
Я утвердительно кивнул.
— А что ты скажешь, если я заверю тебя, что ничего не украл? — спросил он. — Поверишь?
Я не ответил.
— Не очень-то поверишь, — сам же ответил он. — Иначе зачем за мной гонятся полицейские? Твоя логика безупречна…
Я чувствовал, что он чуточку насмехается надо мной, но не понимал, каким образом. И в то же время чувствовал: я дорог этому человеку. Не потому, что не открыл дверь полицейским. Это прошло. Я был дорог ему и раньше, до того, как он меня узнал, он любил меня, потому что я был ребенком и не слишком умным, он любил меня, потому что вообще любил людей. Я не могу объяснить, почему я тогда так думал, и тогда не мог объяснить, тем более сейчас не могу. Но сейчас я знаю, а тогда еще не знал, что нет нужды объяснять все, что мы чувствуем, незачем да и невозможно.
— Так вот, — сказал дальше мой гость, — мне хочется, чтобы ты выкинул из головы мысль, будто я — вор. Не потому, что мы можем когда-нибудь встретиться. Не думаю, чтобы встретились. Тебе сколько лет?
— Скоро четырнадцать.
— В скоро четырнадцать полагается знать побольше…
— Я много знаю, — оскорбленно перебил я его Но тут же пожалел и замолчал.
— Найдется место и для большего, — усмехнулся он. — Век живи — век учись. Вот и я научился у тебя кое-чему очень важному.
Он помолчал, потом спросил:
— Не любопытно, чему я у тебя научился?
Конечно, любопытно! Я сгорал от любопытства. Но ответил:
— Нет, не любопытно.
— Вот этому самому я у тебя и научился, — засмеялся он, — не любопытствовать. Не спрашивать. Ни как тебя зовут, ни кто ты.
— Я ведь тоже тебя ни о чем не спросил, — гордо ответил я.
— Знаю, поэтому мне и не хочется, чтобы ты думал, будто я — вор, ради тебя не хочется. Но доказать я ничем не могу. Могу только заверить, как ты: честное слово! Это все, что я могу. Других доказательств у меня нет, очень жаль.
И он ушел, огорченный, что у него нет других доказательств. Как ни жаль, а надо было дать ему уйти. Мы едва познакомились и, хотя я чувствовал, что он любит меня, не мог сказать ему слишком много, особенно не мог сказать, что огурец на базаре я украл, чтобы полицейский погнался за мной, а папа в это время успел передать портфель одному человеку, который справлялся, сколько стоит товар. Что в портфеле, я не знал, не должен был знать и не хотел. Я знал, что папа — честнейший в мире человек и что люди, с которыми он тайно встречался, не могут не быть такими же. И еще знал, что тот человек только притворялся, будто его интересует, сколько стоит товар. Больше мне нельзя было знать, нельзя было быть умнее, да я, вероятно, и не был.