Читать «Октав Панку-Яшь. Долго еще до вечера?» онлайн - страница 26

Он бежит вперед.

— А теперь я — студент или нет, уже инженер. Нравится, какой я?

— Очень.

И мы опять смеемся.

— Давай остановимся здесь, — предлагает Михай.

— Почему? Ты замерз?

— Нет. Но если пойдем дальше, тень опять сделает меня маленьким.

— Хорошо. Ты оставайся здесь, а я пойду вперед, и когда тень покажет меня, как в девять лет, ты крикни мне, я остановлюсь. Я хочу остановиться на девяти.

— Ладно, крикну.

Закрыв глаза, я двинулся вперед и вдруг слышу:

— Стоп!

Я открыл глаза и остановился. Не помню, на сколько. Может, на секунду. А то на минуту. Но помню, что именно в эту секунду или минуту в самом деле пришла весна.

— Чуешь, Михай? — крикнул я. — Чуешь?

— Да, пришла, наступила. Запах… Нас чутье не обманывает!

БУДЬТЕ ЗДОРОВЫ!

НЕ ТРЕВОЖЬТЕСЬ! Дети часто температурят. У мальчика просто насморк. Чай, аспирин, растирание спиртом и пусть два-три дня побудет дома. Сказав это, школьный врач поднялся. Папа помог ему надеть пальто, мама спросила, не лучше ли поить меня липовым чаем, и он ответил: неважно, каким; бабушка посоветовала ему идти осторожно, на улице гололедица. Задержавшись в дверях, доктор еще раз обратился ко мне:

— До свидания, молодой человек, и об уроках не беспокойся. Я поговорю с вашим классным руководителем. Послезавтра он пошлет к тебе кого-нибудь из одноклассников, чтобы ты был в курсе и не отстал. Будь здоров!

Позвольте, дорогие товарищи и друзья, на тех днях, когда я болел, я не стану задерживаться. Это были длинные и скучные дни. После маминых чаев я поклялся, что в рот не возьму ни одной ложки чая до самых государственных экзаменов (а сейчас я только в шестом). Что касается папиного аспирина, то если мне встретится на пути аптека, я перейду на другую сторону улицы, а о бабушкиных советах решительно не хочу вспоминать. Но вот наконец я выздоровел. Завтра мне можно покинуть постель и пойти в школу. Я заглянул в расписание и остановился на истории. По истории меня еще не спрашивали. И можно быть уверенным, обязательно спросят. А что задано? Я вспомнил, что обещал мне доктор, и решил спокойно ждать кого-нибудь из ребят.

Часа в четыре пришел мой милый, добрый и восторженный сосед по парте Тудорел Кристя. Он еще не зашел в комнату, а я уже знал, что это он: по тому, как он хлопнул калиткой (вероятно, пнув ее ногой), по веселому свисту, с которым он пересекал наш двор, по собачьему визгу (это он «по дружбе» съездил Гривею по морде), по приветствию, с которым он обратился к бабушке (это было такое громовое «Здравствуйте!», что маленький ребенок у соседа со второго этажа проснулся и добрых полчаса без перерыва горланил; ребенок, а не сосед), и наконец, по тому, как дверь распахнулась, ударившись ручкой об стенку.

— Аве, Мишук! Тудорел Кристя тебя приветствует. Как живется-можется? Вот и умница! Я пришел сказать, что нам задано. Держу пари, что прежде всего тебя интересует история. Так вот, тема… (Тудорел собрал пальцы в кулак и со смаком чмокнул их.) Красота! Мечта! Восьмое чудо света… Только по торжественным дням. А как объяснял! Ты же знаешь Паску. Глаза и жесты… Взглянет вглубь класса — и ты видишь поле битвы; раскинет руки — и тебе представляется, как собирается войско; поднимет палец — слышишь, горнист трубит. Красота! Поэзия! В классе — мертвая тишина. Никто не шелохнется, никто не вздохнет… Какой урок! Ах, какой урок!