Читать «Окаянная сила (фрагмент)» онлайн - страница 4

- Нет мне ни прощенья, ни разрешенья, - глядя в пол, угрюмо возразил мужик. - И как только дома сяду за стол, так и заплачу зачем я убил его?

- Послушай, свет Савелий, я ведь сколько раз тебя спрашивал - ты хотел убить его? Было желание?

- Нет, батюшка, истинно не хотел! - невольный убийца осенил себя крестом.

- Значит, это вышло невольно? Нечаянно? - терпеливо домогался нужного ответа Гриша - и, видно, не в первый раз.

- Если бы невольно! А топор-то кто положил, чтобы под рукой был? Я, я! И замахнулся кто? Да я же! Как же нечаянно? Нет мне прощения!

Гриша, почуяв, как видно, что в церкви появился еще кто-то, обернулся.

- Аленушка! - радостно воскликнул он. - Что же ты так-то, молчком? Ступай, свет Савелий, этак мы с тобой не договоримся. Нехорошо при людях... Потом приходи.

Кроткое, бледное лицо, окаймленное полупрозрачной юношеской бородкой, улыбалось - как если бы и впрямь долгожданная сестра пришла.

- Мне скрывать-то нечего, - проворчал Савелий. - И так все знают, что я убил, а не кто другой.

Алена тут насторожилась.

Видно, Степанидины уроки пошли ей-таки впрок - учуяла неладное.

- Кого это ты убил, мой батька? - спросила она, внутренне как бы ощетинившись.

- Зятя, - отвечал убийца. - Прокопия. Вора с топором караулил, вор к нам на огород повадился, зять за хлевом поджидал, впотьмах обознался. Дочку повдовил.

- Все службы на коленях простаивает, горемычный, - жалостно вздыхая, добавил Гриша. - Всем миром разобрались, сам боярский приказчик оправдал. И печалюсь о нем, и не вразумить мне его никак.

- Чего уж меня вразумлять. Грешник я! - Савелий громко вдохнул и добавил с неким тайным смыслом: - Великий грешник! И нет мне прощения...

- Епитимью на него наложил - вдвое против приказанного исполнил! добавил Гриша. - Ты чего это, Аленушка?

- Убил, говоришь? - отстранив рукой Гришу, Алена встала перед Савелием, маленькая, но грозная. - Небось, головушку-то ему, бедному, как кочан капустный, развалил?

- Развалил, каюсь, - отвечал Савелий с каким-то мрачным весельем. - Кровь выпустил... За то желаю пострадать, а этот вот не дает. Он думает - на хлеб-воду меня посадил, так я и свой великий грех искупил? Прежний-то батюшка строже был! Он-то меня бы посохом покарал!

Он покачал крупной головой.

- Стало быть, пострадать, батька мой, желаешь? - уточнила Алена. Перед всем миром пострадать?

Ярость, ярость поднялась изнутри откуда-то к самому горлу, норовя огнем выплеснуться! Сила Кореленкина проснулась, Аленой овладела, и возникло в ней вдруг знание таких вещей, о каких Рязанка, кажись, и словечка ей не молвила, уверенная, что Алене этого не понять...

- Уйди, Аленушка, не бабье это дело - о карах за грехи в церкви рассуждать, - спохватившись, попытался унять ее Гриша. - Оно же и в апостольских посланиях сказано, в писаниях от Павла, к коринфянам, кажись... жены в церкви да молчат...

- Ласков ты больно, Гришенька, батюшка, - не в упрек, а как бы преклоняясь перед Гришиной добротой, отвечала Алена. - Ты сам бы его грех замаливать принялся, пост на себя за него наложил, - да хорошо, Господь тебе времени довольно для сего не дал! А ты послушай, что я тебе скажу. Вот тут, в храме, Бог незримо перед нами предстоит...