Читать «Озерный лорд» онлайн - страница 15

Глава 3. Матвей Петрович

Движок практически новенького МТЗ-132 работал ровно и тихо, едва заглушая шуршание щётки по выложенным тротуарной плиткой прогулочным дорожкам санатория. Московская мода, всячески насаждаемая тамошним городским головой по фамилии Собакин, уже давно выплеснулась за пределы МКАДа и Новой Москвы. Чем не угодил новой власти, оставшийся после предыдущего мэра Кепкина старый добрый асфальт, Матвей Петрович Бурлаков, ещё моложавый военный пенсионер мог только догадываться.

"Не иначе одна из диаспор больше откат посулила!"

Хотя, особой разницы между асфальтом, который традиционно был "под армянами" и тротуарной плиткой, которой заправляли некие не менее тёмные, как в прямом, так и в переносном смысле личности не было: и то и другое дорожное покрытие буквально на глазах растворялось в весенней воде на следующий год после укладки.

Впрочем, никакого дела Матвею Петровичу до чужого бизнеса не было. "Военная" пенсия позволяла не только не думать о куске хлеба на завтрашний день, но и служила предметом зависти у местного отнюдь не богатого народа. А сам Матвей еще вызывал в знакомых дамах "от тридцати" матримониальные планы. Чему в немалой степени способствовала старая армейская привычка не таскать на пальце обручальное кольцо.

Рудненские мужики, особенно в первое время, недобро косились на приезжего, купившего сразу после выхода на пенсион небольшой, но крепкий деревенский дом в пригороде. Но что они могли поделать? Водку и тем паче популярный, несмотря на относительную близость к Москве, среди местных самогон, Петрович практически не употреблял и на роль собутыльника категорически не годился. В остальном его интересы с местными тоже практически не пересекались. Даже рыбу на озере ловили в основном приезжие. А уж выбраться в Кубинку на стрельбище, было для аборигенов сродни полёту в космос. Хотя, как заметил не страдавший отсутствием наблюдательности майор запаса, ружья у местных водились и даже иногда "бахали" в лесу неподалеку. Петрович тоже прикупил себе двудулку, но после Севера местная дичь вызвала у него не охотничий инстинкт, а сострадание. Единственными жертвами его Иж-43 были глиняные тарелочки на "круглом стенде", да и то это дело он скоро забросил.

После "ижика" в сейфе завёлся привычный ещё со службы АКМ, благо купить его в "гражданской" версии в последние годы стало проще простого. Последней "игрушкой" Петровича стало "чудо враждебной техники" — винтовка Ремингтон-700 с мощным оптическим прицелом переменной кратности. Однако главным достоинством карабина был ствол из нержавеющей стали, позволявший не сильно заморачиваться с чисткой, в отличие от изрядно поюзанной ещё во время службы в тундре "трёхлинейки" с "чёрным" стволом. "Выгуливая" свой "Рем" на стрельбище в Кубинке, Петрович случайно познакомился с завхозом местного дома отдыха. Страстный стрелок и записной патриот, тот почти еженедельно насиловал свой "Тигр" в безуспешных попытках выжать из него "минутную" кучность и легко сошелся с военным пенсионером на почве общей любви к разнообразным стреляющим железкам.